Прелюдия к чуду

Особенно мне понравился портрет старика на фоне сумеречных Карпат. Мрачноватый мужчина с высоким морщинистым лбом стоял, окутанный лиловой дымкой заката. За его спиной виднелись горы и готический замок со шпилями. Больше всего меня поразили глаза старика. Они были темными, блестящими и чем-то напоминали глаза Микаэля. Или мне показалось? Ведь в последнее время я видела Микаэля во всем, что меня окружало…

А еще в доме было полно старинных вещей. Кажется, дед Микаэля собрал у себя весь возможный антиквариат, начиная от мебели и заканчивая изящными статуэтками, сделанными из фарфора и бронзы. Мне показалось странным, что простой крестьянин мог позволить себе такую роскошь. Или дед Микаэля не был простым крестьянином?

Пока я блуждала по дому, восхищаясь простотой и изяществом, с которыми он был обставлен, Микаэль растопил печь и зажег огонь в камине. Он оказался прав: мне действительно стало жарко. Теперь я смогла стащить с себя теплый свитер и надеть что-то более легкое и элегантное. Свитер сменился тонкой шерстяной кофточкой желтого цвета, а вместо джинсов я надела облегающие белые брючки. Переодевшись, я почувствовала себя легко и празднично. Тем более что мое настроение и должно было быть праздничным: ведь вечером нам предстояли именины Марьяны.

Переодевшись, я вернулась к Микаэлю. Он подкладывал в печку поленья. По комнате распространился приятный запах горящего дерева. Я с удовольствием вдыхала этот непривычный запах и чувствовала себя настоящей жительницей деревни.

– Как тебе дом? – поинтересовался Микаэль.

– Отличный дом, – ответила я, устраиваясь в удобном кресле-качалке, стоящем напротив камина. – Только совсем не похож на крестьянский…

– А дед и не был крестьянином. Он был художником. Ему просто нравилось жить здесь. Он говорил, что в Мишвидце испытывает творческий подъем. А в Англию он уехал только из-за бабушки. Она приехала посмотреть страну, и дед встретил ее в Сигишоаре. Там они познакомились, а потом влюбились друг в друга. Мой дед – однолюб и человек очень романтичный. Поэтому предпочел быть рядом с любимой…

– Значит, это его картины висят на стенах?

– Да. Его работа. Тебе понравились?

– Еще бы. В них есть что-то… Что-то такое, что отличает их от других… Какая-то неповторимая атмосфера. Мистики, тайны… Может быть, потому что он жил в Мишвидце?

– Возможно. – Микаэль засунул в огонь очередное полено и повернулся ко мне. – Надеюсь, теперь ты согрелась?

– Ага. – Я покачала ногой, любуясь изящными вытянутыми носками тапок, любезно предоставленных мне Микаэлем. Чем-то они были похожи на туфли восточных одалисок. – Только немного проголодалась.

– Никаких проблем. Вчера я успел купить кое-что для сандвичей, так что у нас есть легкая закуска. Думаю, нам не стоит наедаться – ведь мы идем на праздник. Но легкий перекус не помешает.

Я согласилась с Микаэлем и, чтобы быть хоть чем-то полезной, предложила взять готовку сандвичей на себя. Но Микаэль решительно отказался.

– Еще чего! Ты моя гостья, и я не позволю тебе готовить. Сиди, отдыхай и чувствуй себя так, словно ты находишься в пятизвездочном отеле. Хотя… это, – он обвел дом глазами, – конечно, не отель. Но, надеюсь, тебе здесь понравится.

– Можешь не сомневаться. Мне давно уже не было так хорошо, – призналась я. – С тех самых пор, как я уехала из Англии…

Микаэль закинул в печь последнее полено и повернулся ко мне. Глаза у него блестели, как будто в них полыхало пламя, которым занялись дрова.

– Ты так и не расскажешь мне, что у тебя случилось с тем английским парнем?

Я опустила глаза, не в силах выдержать этот яркий взгляд, и принялась крутить на пальце колечко. Конечно, мне не хотелось рассказывать Микаэлю о своем прошлом, но, с другой стороны, это прошлое уже не причиняло мне боли… И, в конце концов, Микаэль, заботливый, сильный, храбрый Микаэль, был мне настолько близок, насколько никогда не был близок Джеф. Так почему же он не имеет права знать, от чего я бежала из Хампстеда?

– В общем-то, обычная история, – наконец решилась я. – Он – молодой человек из «общества». Обеспеченные родители, богатая жизнь, светские друзья… И я – девушка, у которой есть только работа и учеба… Мы встречались, он говорил, что любит меня, и я ему верила. А потом узнала, что он изменил мне с одной девушкой… Девушкой его круга… И я не хотела… – Мои щеки залились густым румянцем, потому что мне неловко было говорить об этом с мужчиной, а уж тем более с Микаэлем. – Я не хотела заниматься с ним любовью. А он постоянно настаивал… И, не получив этого от меня, пошел к девушке, которая, видимо, лучше его понимала… Конечно же, я не простила… – Я замолчала, чувствуя себя неуклюжей маленькой девочкой. Мне казалось – в душе Микаэль хохочет надо мной с высоты своего любовного опыта. Уж у него-то наверняка был не один роман. И он не был так наивен, как я…

Но Микаэль не смеялся. Он подошел к креслу и присел рядом со мной на корточки.