Прелюдия к счастью

Александр думал о том, как ему перенести на холст тот мягкий, ровный свет, зажигавшийся в глазах девушки, когда она смеялась. Несколько раз уже он собирался сделать набросок с нее, но только сейчас в голову его пришла мысль нарисовать ее портрет. Он просто не думал раньше, что девушка задержится в его доме так долго. Алекссандр погрузился в размышления, и слова Тесс дошли до него не сразу. Она упомянула своего отца, и это был первый раз, когда она поверяла что-то из своего прошлого.

— Ваш отец был приходским священником? — переспросил Александр.

— Да.

— Это он научил вас греческому языку?

Удивленная, Тесс взглянула на него.

— Да, он. А откуда это вам известно?

— Той ночью, когда вы уснули в библиотеке, вы читали Аристотеля.

— Ах, да. Я совсем забыла. — Девушка задумчиво вертела в руках шахматную фигурку. — Мой отец питал страстный интерес к греческим философам. И он считал разумным, чтобы и я тоже научилась понимать и ценить их труды, поэтому он научил меня читать и писать по-гречески.

Поставив на доску шахматную фигурку, Тесс заерзала на стуле, почувствовав себя как-то неловко. И, кивнув в сторону доски, спросила:

— Начнем игру?

Ее неловкость, беспокойство и внезапная смена темы разговора не укрылись от Александра. Больше он не задавал вопросов. Но подумал о том, что сказал бы приходский священник своей беременной незамужней дочери. Он очень бы это хотел знать.

Найджел, стоя в роскошных гостиничных апартаментах, оторвал свой взгляд от окна, за которым открывался восхитительный вид на реку Сену, и посмотрел на Мартина Тревелина.

— Не могла же она сквозь землю провалиться. Должен же быть где-то ее след, — сказал Найджел раздраженно.

Мартин кашлянул, переминаясь с ноги на ногу.

— Да, сэр, — согласился он. — Я полагаю, есть только два направления, по которым она могла пойти отсюда. Она могла направиться либо на восток в Германию или Швейцарию, либо — на юг, к побережью Франции или в Испанию.

Найджел тут же отмел первое предложение. Он покачал головой.

— Скорее всего, она путешествует пешком. У нее не может быть достаточной суммы денег для поездки в экипаже, и она не может пересечь горы пешком, особенно если принять во внимание тот факт, что снег там не растает до июня. Она же покинула Париж гораздо раньше.

— Значит, юг. — Мартин заглянул в карту, лежащую на столе. — Возможно, Италия или Испания.

— Леди Обри не говорит по-испански. — Найджел раздраженно покачал головой. — В любом случае это не имеет значения. До тех пор, пока мы не найдем подтверждения тому, что она, действительно, скрылась в южном направлении, мы не можем предпринимать ничего дальше. Тревелин, я хочу, чтобы ваши люди начали наводить справки по дороге от Парижа до Лиона. Если же подтвердится тот факт, что леди Обри скрылась именно в этом направлении, только тогда мы сможем продолжить поиски дальше.

— Да, сэр. — Мартин сложил карту и убрал ее в свой кожаный чемодан. Поправив очки в золотой» оправе, соскользнувшие с его переносицы, он посмотрел на графа, который опять уставился в окно. И, набравшись смелости, адвокат добавил:

— Похоже, леди Обри делает все возможное, чтобы скрыться. Она явно не хочет, чтобы ее нашли.

Найджел обернулся, его красивое лицо было сурово и непреклонно.

— Что хочет леди Обри, вряд ли касается вас, Тревелин. Она — моя жена, и ее место — рядом со мной. Я хочу, чтобы вы нашли ее, и это все, о чем вам стоит беспокоиться.

— Как скажете, сэр. — Мартин холодно поклонился и вышел, оставив графа любоваться красотой левого берега Сены.

Глава 10

— Это глупо, — сказала Тесс Александру, который нес ее по лугу через высокую, по колено, траву. Одной рукой она обхватила его за шею, другой же поддерживала стоящую у нее на коленях корзинку для пикника и соломенную шляпку.

— Мне кажется, моя лодыжка зажила. Когда я наступаю на эту ногу, мне совсем не больно.

— Прошло всего два дня, — напомнил ей Александр. — И я хочу, чтобы вы еще денек не наступали на нее.

Тесс не стала спорить. Тем более, что ей даже нравилось, когда ее нес Александр. Было приятно сознавать, что ее поднимают его сильные руки и несут ее, такую толстую и неповоротливую, с такой легкостью. И, кроме того, она могла так уютно уткнуться щекой в его плечо. Ее волновал запах, исходящий от Александра, — лавандовый, льняной и какой-то еще, заставлявший тревожно биться ее сердце. Да, Тесс очень любила такие минуты.

Александр усадил ее среди полевых цветов и золотисто-зеленой травы. И, пока Тесс надевала соломенную шляпку, он взял у нее с колен корзинку и отставил ее в сторону.

— Зачем вы принесли меня сюда? — спросила девушка, заглядывая под салфетку, накрывавшую корзинку.

— Я подумал, что вам в голову пришла действительно интересная мысль о пикнике. Не двигайтесь. Сидите здесь. Я сейчас приду.

Тесс видела, как Александр повернулся и пошел назад, к дому, и в голову ей пришла мысль, что это будет не просто пикник.

Когда Александр вернулся, она увидела, что он принес с собой стул из кухни, альбом и кожаный мешочек с угольными карандашами.