Прелюдия к убийству. Смерть в баре (сборник)

– Я не раз слышал его выступления в суде, – сказал Фокс. – Уочмен любил иронизировать. Возможно, дело привычки?

– Не думаю. Хотя добрым малым я бы его не назвал. Но в общем и целом он был ярким парнем. Бездна очарования и немалая доля тщеславия. Иногда мне даже казалось, что он лезет на рожон, причем без особого смысла, и это доставляет ему удовольствие. Впрочем, я не слишком хорошо его знал. Интересно, что его кузен – чертовски хороший актер. Как и Уочмен, между прочим. Правда, актерство последнего было несколько иного рода. Но слава Создателю, актерство не по нашей части. Нам бы свои завалы разгрести. Итак, возвращаясь к нашему владельцу гостиницы, скажу, что дедуля, похоже, окончательно потерял веру в нашу полицию.

– А вы знаете иллингтонского супера, мистер Аллейн?

– Харпера? Знаю. Помню, что он занимался делом о поджоге в Южном Девоне в тридцать седьмом году и проходил дополнительное обучение в дивизионе «L». Мне кажется, вы должны его помнить.

– Ник Харпер?

– Он самый. Родом из Девона, там же учился, рос и воспитывался. Может, есть смысл написать ему и предупредить о странствиях мистера Помроя и сделанных им выводах?

– Вам виднее. Я же не перестаю задаваться вопросом, а правильные ли выводы сделал мистер Помрой и так ли был осторожен с цианидом, как пытался дать нам понять. Быть может, он просто хочет сохранить лицо?

– Трудно сказать. Но негодование, которое он нам здесь продемонстрировал, показалось мне искренним. Похоже, он действительно верит в то, что ни в чем не виноват.

– Может быть, кто-то другой позволил себе позабавиться с опасным флаконом, из-за этого все и произошло, – предположил Фокс.

– И такое возможно. Но мне слабо верится, что на свете существуют болваны, которые забавляются с цианидом исключительно ради самого процесса.

– Что ж, – сказал Фокс, – альтернативой несчастному случаю может быть только убийство.

– Неужели? Но если так, вам следует еще раз все обдумать и написать по этому поводу статью. Очень возможно, усердные офицеры вроде вас возглавят наш департамент в самое ближайшее время.

– Смешно, – произнес Фокс. – Вы, сэр, мастер пошутить. Это всем известно.

– Ну, коли вам смешно, то бегите к себе в отдел и посмейтесь вволю. Я же, братец Фокс, собираюсь идти домой.

Но когда Фокс удалился, Аллейн никуда не ушел, а уселся за стол и некоторое время сидел задумавшись. Потом взял из пачки чистый лист бумага и принялся сочинять некое послание.

«Дорогой Ник! Прошло уже довольно много времени с тех пор, как мы виделись последний раз, и Вы наверняка задаетесь вопросом, какого дьявола я решил Вам написать. Объясняю. Только что к нам заходил один Ваш друг, а именно Абель Помрой из гостиницы «Плюмаж», Оттеркомби. Ну так вот: вышеупомянутый субъект пребывал в состоянии гнева и ярости и грозился докопаться до самого дна дела о смерти Люка Уочмена. Я попытался воззвать к его разуму и успокоить, но безуспешно, так что он вышел из моего кабинета с недвусмысленным намерением поднять вокруг этого дела такой шум, какой только возможен, дабы полиция взялась за ум, арестовала убийцу и передала его органам правосудия. И я решил, что будет правильно предупредить Вас относительно его намерений. Полагаю, пока это письмо дойдет, он лично напомнит Вам о своем существовании. Не дай Вам Бог подумать, что мы каким-либо образом собираемся влезть в это дело. Просто я передаю информацию, которую нам удалось добыть и которая так или иначе касается Вас. Кстати, как поживаете? Завидую Вашей работе в провинциальном городском участке, где можно еще встретить распаленных гневом владельцев гостиниц. У нас же в основном раскалены улицы, и мы в буквальном смысле задыхаемся от жары.

Искренне Ваш

Родерик Аллейн».