Прелюдия к убийству. Смерть в баре (сборник)

– Ты должен принимать наши отношения с Диной как данность, отец, – заявил Генри. – Мы не собираемся расставаться, тебе это известно.

– Я все еще думаю, однако.

И Генри, глядя на своего отца, знал, что о визите адвокатов мисс Кампанулы в дом пастора уже известно всей долине. Джослин колебался и вздыхал. Но Генри казалось, что его отец уже думает о строительстве новой крыши над Винтоном. Было бы лучше не обсуждать с ним сейчас то, что сказала по телефону Дина после ухода Фокса. Любимая сообщила ему, что ее отец не собирается принимать наследство, оставленное Идрис Кампанулой.

– Не думаю, – сказал Генри, – что ты подозреваешь пастора или Дину, даже если они получат деньги? О подозрениях кузины Элеонор только Богу известно, она в своей комнате и не появится до обеда.

– Ей нельзя быть одной.

– С ней одна из служанок. Она успокоилась, ей стало лучше, правда, она очень измучена.

– Что с ней происходит, как ты думаешь?

– Помешалась, – весело ответил Генри.

Коупленды приняли приглашение на обед, шерри был подан в библиотеке, но Генри удалось увести Дину в кабинет, где он зажег камин и поставил большую вазу желтых хризантем.

– Дорогая Дина, – сказал Генри, – есть как минимум пятьдесят самых важных вещей, которые я должен тебе сообщить, но знаешь, когда я смотрю на тебя, то не могу о них думать. Могу я поцеловать тебя? Мы ведь почти официально обручены, не так ли?

– Разве? Ты никогда не просил моей руки.

– Мисс Коупленд, можно мне называть вас Диной? Будьте моей женой.

– Мистер Джернигэм, мои чувства… не буду скрывать, что люблю вас и тронута вашим признанием до глубины души. Я не могу оставаться равнодушной, слушая вас.

Генри поцеловал девушку и прошептал ей на ухо, что очень сильно любит ее.

– Я тоже, – призналась она. – Интересно, почему мистер Аллейн просит, чтобы мы все собрались сегодня вечером в ратуше? Мне не хочется идти. Это место наводит на меня ужас.

– На меня тоже, Дина. Я выглядел таким дураком вчера вечером.

Он рассказал ей, как услышал три аккорда прелюдии сквозь шум бури.

– Я бы не пережила этого, – сказала девушка. – Генри, почему они хотят видеть всех нас сегодня вечером? Они… Они собираются кого-то арестовать?

– Кого? – спросил молодой человек.

Они посмотрели друг на друга.

– Действительно, кого? – повторила Дина.

III

– Говорю вам, Коупленд, это сильный удар для меня, – сказал эсквайр, наливая себе виски с содовой. – Все это чертовски неприятно. Хотите еще шерри? Глупости, вам это пойдет на пользу. Вы не выглядите очень счастливым.

– Это самое ужасное, что когда-либо с нами случалось, – заметил пастор. Он выслушал рассказ Джослина о мисс Прентис и побледнел.

– Бедняжка, – произнес он с жалостью, – бедняжка.

– Да, я знаю, но это чертовски неудобно. Прошу прощения, пастор, но это так… это… это… о боже!

– Вы хотите что-то рассказать? – спросил священник.

– Нечего рассказывать, – ответил эсквайр. – Я просто сильно взволнован. Как вы считаете, зачем нас собирают всех сегодня вечером?

– Я думал, что вы знаете. Я имею в виду ваше положение…

– Так как револьвер, которым совершено убийство, является моей собственностью, мне лучше держаться подальше от этого дела. Технически я подозреваемый.

– Да, боже мой, да, – проговорил отец Дины, потягивая свой шерри, – как и мы все.

– Интересно, – проговорил эсквайр, – что же собирается делать Аллейн?

– А вы не думаете, что он собирается кого-нибудь арестовать?

Они задумчиво посмотрели друг на друга.

– Обед подан, сэр, – доложил Тейлор.

IV

– Спокойной ночи, дорогая, – пожелал доктор Темплетт своей жене. – Полагаю, ты будешь спать, когда я вернусь домой. Рад, что у тебя был хороший день.

– Это был отличный день, – сказали в трубку неизменно бодрым голосом. – Спокойной ночи, дорогой.

Темплетт тихо закрыл дверь. В его комнате на другом конце лестничной клетки звонил телефон. В больницу нужно было позвонить до восьми часов. Он пошел к себе в комнату и взял трубку.

– Алло!

– Это ты, Билли?

Мужчина сел, прижимая трубку к уху.

– Билли! Алло! Алло!

– Да, – ответил доктор Темплетт.

– Значит, ты жив, – сказал голос.

– По крайней мере я не арестован.

– Неудивительно. Я была у Аллейна и взяла на себя ответственность за письмо.

– Селия! Не по телефону!

– Меня не волнует то, что может случиться со мной. Ты бросил меня в беде. Все остальное не важно.

– Что ты имеешь в виду? Это неправда.

– Отлично. Прощай, Билли.

– Подожди! Тебе велели быть в ратуше сегодня вечером?

– Да. А тебе?

– Тоже. – Темплетт провел рукой по глазам и спешно проговорил: – Если хочешь, могу подвезти тебя туда.

– У меня есть своя машина. Не стоит беспокоиться.

– Я заеду за тобой в девять часов.

– И высадишь меня через пару минут?

– Это не совсем справедливо. О чем, по-твоему, я подумал, когда…

– Ты, очевидно, не веришь мне. Это все.

– Боже мой! – с досадой проговорил доктор. Но холодный голос его прервал:

– Хорошо! В девять. Почему он хочет всех нас собрать в ратуше, как ты думаешь? Он собирается кого-то арестовать?

– Не знаю. А ты как думаешь?

– Не представляю.

V