Прелюдия падшего Ангела

Мне пришлось расцепить свои ноги, но расставаться с телом мужчины я не желала. Поэтому, когда он немного приподнялся, давая мне возможность вытащить их из-под него, я сразу закинула одну ногу на него… И мужчина едва слышно рассмеялся. Его руки сжали мои ягодицы, сминая их. Когда он скользнул чуть дальше, и я ощутила липкую сперму на его пальцах, которыми он продолжал ласкать меня, вызывая очередную дрожь в уже окончательно ослабевшем теле, он глухо произнес:

— Не бойся, ты не забеременеешь от меня, также я абсолютно здоров, — видимо, он отнес мою дрожь не к желанию, а на приступ страха… А я и не думала об этом в тот момент… Я ведь вообще не подумала о том, что занимаюсь с мужчиной незащищенным сексом, и он кончил в меня!

— Почему? — прошептала я, не поднимая головы, продолжая слушать стук его сердца. Мне было всё равно, забеременею ли я или нет. В данный момент ничего, кроме нас двоих, не имело значения и смысла.

— Потому, крошка, что с другими я всегда занимался сексом в презервативе. Ну и мы с тобой… слишком разные, — он заправил мне волосы за ухо и нежно прикоснулся к щеке. Проведя большим пальцем по ней, коснулся указательным моих губ, и я, открыв глаза, встретилась взглядом с его серебристыми, которые ярко сверкали даже во тьме.

— Разные?.. Что это значит? — я испытующе посмотрела на него.

— Может быть, ты это когда-нибудь и узнаешь. Но не сейчас, это точно… — закрыв глаза, он откинулся на подушки и, продолжая одной рукой гладить меня по волосам, второй — по спине, добавил хрипло, словно нехотя: — Я совершил ошибку… Я, вообще, не должен был трогать тебя. Такую ласковую, нежную, хрупкую… Но в итоге всё-таки не смог совладать со своим желанием.

И теперь я действительно задрожала от страха. Неужели он мне сейчас прямым текстом говорит, что это больше никогда не повторится! И что он считает ошибкой, для меня было чудом и восторгом! А все мои страхи, что я только на одну ночь, как и остальные до меня, воплощаются в реальность!

— Ошибка? — расставив руки, я приподнялась и посмотрела на его сейчас такое умиротворенное, прекрасное лицо.

И, не открывая глаз, он улыбнулся и, прижав меня к себе, заставляя опять упасть ему на грудь, прошептал:

— Не ты ошибка, милая Мила… А я — дурак, совершил ошибку. Но эту ошибку сегодня я совершу ещё не раз, и опять заставлю тебя дрожать, — чем больше он говорил, тем ниже опускался его голос и становился более хриплым, — кричать и, извиваясь, требовать больше… и шептать моё имя…

Каждое его слово заставляло моё дыхание учащаться, а сердце стучать всё сильнее… и, конечно, я сразу забыла о том, что он сказал про ошибку, и то, что я не могу от него почему-то забеременеть.

В ту ночь Нуаршан, действительно, ещё не раз заставлял умолять о снисхождении и выкрикивать его имя. В дỳше, куда он отнес меня, чтобы мы помылись; на кровати в разных позах… Я наслаждалась им, этим отпущенным только нам временем, а он — мной. Он испивал меня до дна, потом снова наполнял до краев, и я витала в облаках от блаженства, сгорала в его руках от страсти и утопала, в накрывающей меня с головой, сладкой неге…

Никаких лишних слов больше не было.

Только наши чувства и эмоции.

Только мужчина и женщина, желающие друг друга, познающие тела друг друга, каждую его клеточку и потаенные места, растворяющиеся друг в друге, и более — ничего…

Уже под утро, когда первые лучи солнца стали робко окрашивать в розовато-желтый оттенок темно-синее небо, а звезды неохотно тускнеть, я полностью обессиленная, с блаженной улыбкой на устах замерла рядом с мужчиной, закинув ему на бедро ногу, а голову положив на плечо. Нуар же ещё, как по мне, был бодр, но и его сморило, и уже минут через десять мы оба крепко спали…

Однако слово «Ошибка!», молнией пронесшееся в моей голове, внезапно разбудило меня, заставив вздрогнуть и распахнуть глаза.

Повернув голову в сторону окна, убедилась по солнцу, которое ещё не показалось из-за толстых, темно-зеленых листьев пальм, что ещё довольно рано, и проспала я мало, снова прижалась к мужчине, с мыслью уснуть. Но, будто набат, слово «Ошибка» снова и снова мелькало в моей голове, и я задрожала. Даже в горячих объятиях Нуара, под тонким одеялом мне внезапно стало невыносимо холодно…