Преломляя свет (ЛП)

— Да. — Тео откинулся обратно в кресло. — Да, я сразу рассказал ей. Один из худших моментов в моей жизни. Если бы я мог запихнуть в себя хоть какую-то еду, меня бы в тот же момент ею и вырвало. Но, честно говоря, мне показалось, что она уже и так все знала, раз произнесла лишь: «Я не стану это терпеть. Я не собираюсь быть этим человеком». Я начал извиняться, но она моментально оборвала меня. — Его взгляд снова был направлен на пейзаж за окном. — Часть меня вскипела от гнева, я начал обороняться. Выпалил то, за что нет мне прощения — обвинил ее в попытке удержать меня при себе. — Тео перевел взгляд на Гермиону. — Помнишь, что я сказал тебе в оливковой роще?

Грейнджер медленно кивнула, в точности вспомнив его наполненные страданием слова о том, что они всего лишь подростки и слишком молоды для серьезных отношений.

— Видишь, ты умна, раз отвергла меня.

Он осушил бокал, поднимаясь на ноги.

— Тео…

— Что? — спросил он и отвернулся. — Как же я проебался… — Его плечи опустились, и заговорил он так, словно издалека. — Я изо всех сил пытаюсь воспринимать это как первую любовь. Как что-то, к чему со временем стану относиться проще, но у меня есть подозрение, Гермиона, что это было то самое. — Тео повернулся к ней, его лицо было бледным. — С тех пор мне не удалось найти нечто и близко похожее. За исключением… — он покачал головой, обреченно закрывая глаза. — Вероятно, это не самая лучшая тема для обсуждения в такой час, да еще и после бутылки вина.

— Тео. — Гермиона протянула ему руку. — Я хочу, чтобы ты знал… Ты не разбит, и ты не плохой, — она нахмурилась, собирая мысли в кучу. — Хорошие люди совершают ошибки и делают неправильные выборы. — Тео собрался что-то сказать, но Гермиона вскинула руку. — Я не говорю, что Дафне стоило отреагировать иначе или простить тебя. Я не говорю, что то, что ты сделал не было ужасно паршивым. Это — между вами. Но я не хочу, чтобы ты думал, будто ты… безнадежен. — Она пересела на край кресла, заставляя Тео посмотреть на себя. — И, может, в этом году у тебя получится над этим поработать, теперь, когда злость поутихла. Война заостряет наше внимание на поистине важных вещах. По крайней мере, ты можешь попытаться снова стать для нее другом. Вас так много связывает.

У Гермионы сердце разрывалось от мысли о потере Гарри или Рона — о том ее масштабе, который ей пришлось бы ощутить.

— Не знаю, — тихо ответил Тео. — Мне всегда казалось, что у нас «все или ничего». Так выразилась и она, объясняя, почему изначально не хотела идти на это. Говорила, что я разобью ей сердце, и она никогда не сможет оправиться. И я никогда не смогу. Блять, если бы я только мог все вернуть, — его ладони сжались в кулаки, а голова опустилась.

Гермиона встала, двинулась к Тео и замерла лишь на миг, прежде чем притянуть его к себе, сжимая в крепких объятиях так, как поступила бы с Гарри или Роном. Тео не обнимал ее в ответ, оставаясь совершенно неподвижным, пока Гермиона не сжала его сильнее — и тогда его руки бережно обвили ее тело, а из груди вырвался вздох.

Они оставались в таком положении еще несколько мгновений. Тео отстранился первым, и Гермиона заметила, что теперь черты его лица ничего не выражали. Истинные эмоции, отражавшиеся совсем недавно, бесследно пропали.

— Лучше не стоять так слишком долго, — сказал он с легкой улыбкой. — С моей-то удачей… Он ворвался бы сюда, увидел нас, и я остался бы один-одинешенек. С фингалом или сломанным носом.

— Он бы так не сделал.

Тео с недоверием вскинул бровь, и Гермиона все же отступила на шаг.

Они начали собирать бокалы, тарелки и вино. Гермиона оглядела комнату в поисках своей сумки, будучи абсолютно уверенной, что Драко никогда не прибегнет к насилию, но в то же время отдавая себе отчет в том, что тусоваться с Тео наедине посреди ночи и, тем более, пить вместе, будет неуважительно.

— Значит, — в голосе Тео прозвучала нотка юмора, — ты все-таки хотела серьезные отношения.

Гермиона озадаченно посмотрела на него, складывая посуду в раковину.

— Я о том, что ты сказала в оливковой роще, — пояснил он, одарив ее мягкой версией своей вредной улыбки.

— Ой. — Воспоминание вернулось, и Гермиона ощутила укол вины. — Да, полагаю, я была не в полной мере честна с тобой, да и с собой тоже.

— Ничего страшного, — Тео сморщил нос. — Зато все сработало, не так ли? Теперь у меня есть настоящий друг, с которым я смогу сесть рядом в первый день учебы. Это гораздо важнее, чем летний роман, — сказав это, он подошел к Гермионе, по-свойски приобнял ее за плечи, прижав к себе покрепче на мгновение, и отпустил.

Теперь чувство вины окатило Гермиону с головы до ног, ведь, несмотря ни на что, она не сможет быть с ним рядом. Ей удалось подавить в себе это чувство, но леденящий душу ужас от того, что война потребует гораздо больших жертв, никуда не делся.

В попытке отбросить мрачные мысли, Гермиона улыбнулась.

— Конечно, — сказала она, повесив сумку на плечо, и взглянула в сторону двери. — Думаю, пройдусь до дома длинным путем. Хочу насладиться прогулкой по провинции.

Тео кивнул.