«Пренебесная гора» Преображения

Восхождение Христа на Фавор видится «кир Иоанну» и парадоксальным «вторым снитием» (то есть сошествием)! В самом деле: созерцая икону Преображения, непредвзятый зритель мог бы осмыслить предстояние превознесенного над всеми Богочеловека двояко — с одной стороны, Он взошел на гору, вознесшись над миром дольним, но, с другой стороны, Он же и сошел с небес, низойдя в мир и (позволим себе такой каламбур) снизойдя к его немощам. Вот как этот богословский парадокс обыгрывает сам гимнограф: «Да Твое пока жеши яве неизреченное второе снитие яко да Вышний Бог явишися, стоя посреде богов…»

Восхождение Спасителя на «гору святую» становится еще и иным, личностно-мистическим нисхождением Христа (посредством преподаваемого верным причастия — Тела и Крови Христовых) «во уды, составы, сердце» каждого, причем убеленная и просвещенная этим таинством душа уподобляется белым как снег и сияющим как солнце одеждам Богочеловека. Так, завершая канон, «кир Иоанн» просит, чтобы воссиявшим на Фаворе (и одновременно ежедневно воссоздаваемым на литургии) «огнем невещественным» были бы попалены его собственные грехи. Тем самым автор, верный своему обычаю предельно концентрировать свою мысль, «неслитно сливает» исторически-богословское и конкретно-личное, еще раз свидетельствуя о том, что для Бога (а также для просвещенного богопознанием человека) не существует границ — ни во времени, ни в пространстве.