Преображение мира. История XIX столетия. Том II. Формы господства

Имелись ли в Южной Америке, с ее еще более старой историей колонизации, фронтиры?97 Там существовали две основные страны, где можно было бы предположить присутствие пионеров Запада. Это Аргентина и Бразилия. Самыми ранними в Южной Америке были горнодобывающие фронтиры, прежде всего по добыче серебра и золота. Сельскохозяйственные фронтиры добавились к ним позже. Наибольшее подобие фронтиров США находят в Аргентине. Пампасы (субтропические степи) простираются от региона Гран-Чако на севере до Рио-Колорадо на юге, на расстояние около 1000 километров от побережья Атлантического океана к западу. Конечно, там отсутствовали реки, такие как Миссисипи, по которым иммигранты могли бы проникнуть в сердце континента. Почти вплоть до 1860-х годов там не было заметно каких-либо природных изменений: та же дикая природа, в принципе плодородные почвы. В 1820-х годах началось «открытие» пампасов – занятие земельных участков в больших масштабах98. В отличие от США землю в Аргентине не разбивали на небольшие участки. Правительства продавали или передавали землю большими кусками, в качестве политических подарков. Так возникали крупные скотовладельческие поместья, хозяева которых сдавали землю в аренду в виде небольших ранчо. В самом начале на них только выделывали шкуры. Пшеница не играла никакой роли и даже импортировалась99. Подобно австралийскому фронтиру – и в отличие от США – аргентинский фронтир был царством крупных хозяев (big man’s frontier). Каких-либо правовых регламентов, благоприятных для небольших самостоятельных поселенцев и их семей, не вводили. Права на собственность формировались очень медленно и охватывали не всю землю100. Итальянцы, которые в конце XIX века устремились в Аргентину, встраивались в существующую систему прежде всего как арендаторы, а не как хозяева своей собственной земли. Только немногие из них становились аргентинскими гражданами. Поэтому политически они ничего не могли противопоставить владельцам латифундий. Со временем происходило дальнейшее укрупнение владений латифундистов. Не существовало никаких условий для создания стабильного среднего класса, слоя аграриев, благодаря которым в обществе возникла бы, как на Среднем Западе США, солидарность. В Аргентине отсутствовал типичный для Запада США феномен небольшого города с системой услуг и постепенно развивающейся инфраструктурой.

Поэтому в аргентинском понимании фронтира (frontera) проводилась особенно резкая граница между «варварской» сельской территорией и «цивилизованным» городом. Отсутствие системы кредитования для мелких сельских хозяев и кадастрового учета земель сильно затрудняло дальнейшее распространение мелких фермерских хозяйств и аграрных предприятий. Строго говоря, в Аргентине не было никакой границы заселенной территории и никакого фронтирного социума как общества со своим политическим весом и мифообразующим потенциалом. Нигде на периферии не было, в отличие от городов на Миссисипи и Миссури, притягательных центров. Когда в стране проложили железные дороги, они скорее облегчили доступ к городам побережья Атлантики, нежели доставку поселенцев в глубь страны. В Буэнос-Айресе опасались возвращения невоспитанных и грубых мигрантов из пампасов и их варварского влияния на граждан. Таким образом, железная дорога привела скорее к сужению, чем к расширению границ фронтиров101.

Характерным типом личности для Аргентины был гаучо – свободный работник, батрак, ковбой в пампасах102. (В основе своей ковбой – латиноамериканское изобретение. Впервые ковбои появились в скотоводческих хозяйствах севера Мексики, а уже оттуда распространились на остальную территорию «Дикого Запада». Свою главную и последнюю в истории политическую роль ковбои также сыграли вне США – в образе солдат под руководством революционного генерала Панчо Вилья, во время Мексиканской революции после 1910 года103.) Как заметная социальная группа гаучо исчезли в последней трети XIX столетия. Они были вытеснены вследствие заключения союза между влиятельной элитой латифундистов и государственной бюрократией. Это один из основных процессов аргентинской истории XIX века. Гаучо (этот термин появился, как кажется, около 1774 года) возникли в XVIII веке из охотников на диких животных. Они были смешанного испано-индейского происхождения и поэтому становились жертвами расизма, который был распространен в колониальной и постколониальной Аргентине. Сохранить положение, которое они приобрели, борясь за независимость в войне 1810–1816 годов, гаучо не смогли. Уже в 1820-х годах время охоты на дикий скот и лошадей, как и время забоя дикого скота на мясо, жир и шкуры, прошло. Возникли простейшие перерабатывающие производства, где изготавливали соленое сушеное мясо, которое большей частью продавалось на рабовладельческие плантации в Бразилии и на Кубе.