Преображение мира. История XIX столетия. Том III. Материальность и культура

Издавна большинство людей работало114. Те из взрослого населения, кто этого не делал, в любом обществе относились к меньшинству: больные, увечные или, в удачном варианте, представители редких праздных элит, которые не занимались даже военным ремеслом или отправлением религиозных обрядов. Поскольку труд существует в бесконечных вариациях и соотношениях, сказать о нем нечто общее гораздо сложнее, чем о более высокоорганизованных системах – таких, как «индустрия» или «капитализм». Историей труда может быть лишь история его типовых условий, а при особенно благоприятной ситуации с данными, возможно, также история трудовой нагрузки и распределения труда между полами115. Если рассматривать труд не в качестве абстрактной категории, а как аспект конкретных жизненных обстоятельств, то мы получим бесчисленное множество разнообразных сфер труда. В таком особом мире труда жил мясник из Бомбея, о котором мы знаем из материалов судебного процесса 1873 года. В совсем ином мире оказалась оперная певица времен Джоаккино Антонио Россини, когда в Италии завершился переход от патронажа к свободной занятости на рынке труда у певцов. Третий вариант – китайский кули, попавший в качестве дешевой рабочей силы в южноафриканские шахты, четвертый – судовой врач, без которого не могло обойтись никакое плавание, и так далее116.

Труд всегда нечто создает; самое частое из этого «нечто» – пища. Поэтому приготовление пищи – это, очевидно, наиболее распространенное и требующее в целом наибольшего количества времени расходование трудовой силы в истории. Не всякий труд, как показывает этот пример, используется для рынка, и не всякая рабочая сила проходит через рынок. Труд может присутствовать в домашнем хозяйстве, в более крупных рамках деревенской общины или внутри сложно организованного института – например, фабрики, учреждения или армии. Представление о регулярном «месте работы» появилось лишь в Европе XIX века, тогда как бoльшая часть труда выполнялась (и выполняется) «нерегулярным» образом. Труд, как правило, следует стандартизованным порядкам, то есть осуществляется в рамках «производственных» или «трудовых процессов». Такие процессы имеют социальную природу. Обычно они подразумевают непосредственную кооперацию с другими и всегда косвенно встроены в социальные порядки. Определенные трудящиеся и определенные трудовые процессы соответствуют определенному уровню общественной иерархии. Отношения власти и господства диктуют степень самостоятельности (автономности) или навязанный характер труда. При соединении стандартизации рабочих процессов с сознанием, формирующимся в первую очередь работой, возникает «профессия». Тот, кто разделяет определяемую профессией идентичность, не только стремится добиться одобрения работодателя, но и применяет внутренние масштабы к качеству своей собственной производительности. Такие масштабы также задаются корпоративно. Иными словами, практикующие в профессии контролируют или монополизируют свою сферу труда, регулируют «вне рынка» доступ к своей профессии и при этом часто заручаются государственной поддержкой. Так возникают ниши занятости, в которых принадлежность к профессии (цеху, гильдии, профессиональному объединению и так далее) уже составляет род капитала, при помощи которого можно получать доход117.