Преобразователи (СИ)

— Ты ударение в слове не там ставишь, поэтому рисунок срывается. И заканчивать фразу надо чуть мягче, — магия постепенно покидала тело, дышать стало легче.

Южанин замолк на полуслове, поворачиваю голову к неожиданной гостье. Анктар сделала глубокий вдох и вывела исправленную фразу чуть охрипшим голосом. Храм отозвался, но в голове зашумело, в носу и в глотке осел противный привкус собственной крови. Мактар плавно поднялся с колен и подошел к Альхэ, нечитаемым взглядом проходясь по ее лицу. Опустился рядом, протягивая выхваченный откуда-то лоскут ткани:

— Кто учил?

— Бабушка, — Альхэ недовольно фыркнула, разбрызгивая вокруг себя кровь, алые капли ушли в камень. — Странно, что я лица ее практически не помню, а вот голос запомнился. Начинала учить, но бросить пришлось, когда у меня первый всплеск силы тут случился. Антар отсюда дозвался до отца и слег рядом. Сам знаешь, как реагируют храмы на магов. Или маги — на храмы, тут уж как посмотреть.

— Но сейчас ты держишься неплохо.

— Я не пытаюсь контролировать силу, даю ей уйти. Иначе бы я даже до двери не дошла, — она свернулась клубком, сжимая виски. — Полезный опыт для многих был бы…

— Пойдем. Так мы не поговорим.

Хватка пальцев у жреца оказалась удивительно крепкой, почти стальной. Альхэ он на ноги вздернул одним рывком. Преобразовательница пошатнулась, но устояла и даже почти уверенной походкой направилась вслед за Мактаром к боковому выходу, едва заметному в темноте зала. Холодный воздух ударил в лицо, проясняя сознание, даже запах крови отошел на второй план.

Жрец помог ей присесть на ступеньках и устроился рядом. Альхэ ощутила короткое прикосновение к разуму, как бывало, когда Антар на миг ослаблял контроль, и тихо порадовалась, что на жрецов действуют те же ограничения, что и на менталистов, так что от Мактара никто ничего не узнает. Но думать все равно нужно было аккуратнее, обойти можно любой заперт, было бы желание. Мактар посмотрел на нее, предлагая самой сказать, зачем пришла.

— Да ты ведь уже сам мои мысли прочитал… У меня только один вопрос: остался ли он в храме или уже вынесли? — Альхэ постучала пальцами по колену, отвечая жрецу таким же долгим взглядом.

— Пока не знаю, надо искать. Но ты и без меня знаешь, что это — очень ненадежный способ. Проблема ведь не в избытке магии, это было бы вполне решаемо. Вы, химерологи, себя в руках держать не умеете — вот, даже сейчас, не надо так скалиться — а такой браслет ты легко снимешь. Не просто порыву поддашься, но еще удар хлынувшей силы получишь, сорвешься Я просто не вижу смысла в этом ограничителе. Извини, но даже искать не буду.

— Не боишься, что я за отказ уведу у тебя что-нибудь с алтаря, там ведь почти такой же материал? Буду использовать как накопитель. Еще хуже будет.

— Для начала тебе будет нужно до него дойти. Проверим, сможешь ли?

Мактар стянул с пальца одно из многочисленных колец, надевая его на Альхэ. На плечи словно начал стекать камень, именно такое сравнение первым пришло в голову. Даже с нахождением в храме сравнить было нельзя, там сила витала в воздухе, да, но не шла напрямую в тело.

— Выживешь — сможешь забрать его себе.

— Не боишься так рисковать? — Альхэ с хрипом втянула воздух, пальцы немели. — Моя мать…

— Ничего мне не сделает. Судить меня может только Безымянная, и раз пока я жив и могу пользоваться силой, значит ее все устраивает. Я все делаю правильно.

Жрец поднялся со ступеньки и направился обратно в храм. Помогать Альхэ он явно не собирался, даже не смотрел — она не чувствовала на себе взгляда. Живого взгляда, по крайней мере.

Альхэ еще раз вдохнула пропахший храмовыми благовониями воздух. Только не закрывать глаза. Если она хотя бы моргнет сейчас — Мактар снимет кольцо с ее трупа. Нужно хотя бы сползти на землю, тогда ее смогут забрать, да и давление силы станет меньше. Руки слушаются с трудом, но она заставляет себя оттолкнуться от ступеньки и кубарем скатиться чуть ниже — кажется, она слышала треск, но мышцы хотя бы можно восстановить. А вот смерть окончательна. Дозваться до Антара мешало давление Храма.

Рывок. Неудачный. Еще один. И еще. До конца остается совсем немного, из разбитого о камень носа идет кровь, в ушах шумит все сильнее. Когда под спиной оказывается голая земля, давление чужеродной силы спадает. Сознание плывет, но Альхэ продолжает хрипло дышать, пытаясь по меткам дозваться хоть до кого-нибудь. Тонкие рисунки на запястье горят так, словно их вырезают раскаленным ножом.

2

— Кто такой пряморукий мне руку чинил? Опять мне переделывать? — Альхэ недовольно ощупала пострадавшую конечность, едва пришла в себя.