Читаем Преодоление полностью

Договорившись о встрече, положил трубку и в этот момент все во мне взорвалось. Я бегал туда-сюда по комнате, ругался и кричал:

– Нет, когда им хорошо, они могут уехать, махнуть на тебя рукой, годами не появляться, не давать о себе знать! И пожалуйста! И на здоровье, живите как хотите! Но и умирайте тогда где-нибудь там, на стороне, зачем ко мне приезжать, зачем мне душу рвать?! Я же не из камня. Не хочу видеть, как ты умираешь, не хочу.

Потом устал бегать, опустился на стул, уронил голову на руки и заплакал.

Я боялся увидеть ее лицо, изможденное болезнью, но нет, Марина только слегка осунулась и похудела. Она была все так же прекрасна. Не верилось, что человек умирает, а может, это ошибка, и все еще можно поправить? Не может умереть такое совершенное создание, это же так несправедливо!

Марина иногда глубоко вздыхала, было видно, что ей не хватает воздуху.

– Я ухожу, у меня почти не осталось легких. Но ни о чем не жалею. Ты удивишься, но я счастлива, потому, что любима так, как только могла мечтать. Девочка моя выросла и вышла замуж по любви. За нее можно не беспокоиться. Спасибо тебе за молитвы. Я хочу, чтобы именно ты меня отпевал и еще – не забывай меня.

А в пятницу под утро мне приснилась маленькая девочка, она шла мне навстречу по коридору и, протягивая ручки, просила:

– Хочу есть, дай мне есть.

Я проснулся, зачем-то посмотрел на часы и подумал: «Все, она умерла». Спустя несколько минут позвонили и попросили молиться о упокоении новопреставленной Марины.

В воскресенье после литургии во время отпевания я впервые увидел Дениса. Он поселился в том домике, где мы в последний раз встречались с Мариной, и каждый день, словно на работу, ходил к ней на кладбище. Иногда заходил в храм и долго стоял рядом с Голгофой. Прошел уже месяц, а он все не уезжал. Тогда я подошел к нему и сказал:

– Денис, мертвые к мертвым, живые – к живым. Уезжай, ты и так слишком долго здесь задержался. – Говорил с ним резко, просто не хотелось, чтобы рядом с могилкой Марины появился еще один свежий холмик.

В те дни мне часто приходилось бывать на кладбище, специально заходил к Марине и неизменно встречал там Дениса. В, конце концов, я не выдержал и закричал:

– Ты уберешься отсюда, или мне придется тебя гнать пинками!? Сегодня же ты вернешься в Москву и будешь приезжать к нам не чаще раза в неделю.

Вскоре домик продали, и ему негде стало останавливаться, но он все равно приезжал еще в течение нескольких лет. Марина многому его научила, за это время Денис стал мастером и сам уже неплохо зарабатывал. Он купил дом где-то на Волге, а уезжая навсегда, привез показать нам свою невесту.

Может, в этом есть какой-то знак, но после его отъезда домик, в котором они были счастливы с Мариной, сгорел. Днем и без всякой причины.

Иногда у нас бывает Маринина дочка, родив девочку, она стала внешне походить на мать.

– Батюшка, мама велит приезжать к вам. Я часто слышу во сне ее голос, видеть никогда не вижу, а вот советами она меня уже замучила. Так что, мне придется теперь вам иногда надоедать, вы не будете против?

Смотрю на нее, вроде такой дежурный вопрос, неужели я смогу отказать, а в глазах у нее почему-то тревога.

Я прижал к себе ее головку и успокоил:

– Не волнуйся, дитя, и надоедай почаще, теперь мы будем ждать тебя.

<p>Сказка</p>

Служба уже закончилась. Я стоял возле панихидного стола и снимал огарки свечей. Люблю заниматься горящими свечами. Есть в этом действии что-то завораживающее. Хотя свеча – это, прежде всего, материальная жертва человека. Его конкретная помощь храму, для того, чтобы храм мог жить своей обычной жизнью, и чтобы в нем не прекращалась молитва. А в свое время, огонь свечей освещал тесные помещения катакомб, когда в них собирались на ночную молитву наши далекие предшественники, первые христиане. Конечно, существует и множество разных символических толкований об участии свечи в литургической жизни Церкви, особенно в наши дни, когда в храмы повсеместно подведено электричество.

А мне свеча иногда напоминает человеческую жизнь. Вот свечка еще только ставится на подсвечник, это все равно, что молодой человек, только-только вступающий в самостоятельную взрослую жизнь. Вот свеча прогорела на треть, а человек успел создать семью, родить детей. Свеча уменьшилась наполовину, и дети уже подросли, сами начинают оперяться и потихоньку покидать родительское гнездо. Свеча горит, и рождаются внуки, человек завершает свое рабочее дело и выходит на пенсию. Свеча догорает, а человек подводит итоги своей жизни. Рядом с его свечой догорают и гаснут другие свечи, уходят из земной жизни те, кого он знал, кого любил. Наступает время потерь, и через потери дорогих твоему сердцу людей, ты сам смиряешься с мыслью, что настает и твой черед. Но подспудно ты поминаешь, что твой маленький оставшийся огарочек, где-то там, куда ты должен прийти, подобно соединяющимся сосудам не уменьшается, а напротив, растет. И твой конец здесь есть только начало горению иной, таинственной свечи, там, где они горят, уже не сгорая.

Вдруг слышу просящий мужской голос, скорее шепот:

Перейти на страницу:

Все книги серии Современная проза (Никея)

Похожие книги