Преодоление

Вот и сейчас, незаметно для самого себя, он все дальше и дальше уходил от ромашковой поляны. Уже не стало слышно людских голосов, звуков баяна, впереди, за ольшаником показался другой, смешанный с березками. Ветлицкий вошел в него и замер с приподнятой ногой: впереди в траве гордо краснела головка подосиновика — едва не наступил на нее. Вынул нож, срезал первый в этом году настоящий гриб, насадил на прутик и пошел дальше, не глядя куда, шаря по земле глазами неопытного грибника.

Мягкая тишина нарушалась лишь хрустом валежника под собственными каблуками, никли притомившиеся на жгучем солнце березы, под ними то чернуха выглянет из-под кустика зеленого, то блеснет застенчиво лисичка под хвойной тенью и вот — ноги сами останавливаются у старой осины, у подножья которой словно пушистый коврик расстелен — густо зеленеет чистейший мох. Ну как удержаться, ну как не потрогать, не погладить, не припасть на минутку разгоряченной щекой?

Ветлицкий всем лицом прижался к прохладным ворсинкам, к благоухающим горьковатой сыростью опавшим листьям. Над головой жужжала залетная пчела, в зарослях копошились зяблики, откуда-то появилась кукушка и принялась отсчитывать кому-то года. Ветлицкий слушал лесные голоса, слушал перекрывавший их рокот козодоя и не заметил, как задремал.

Разбудил его негромкий шепот:

— Не трожь, а то еще стукнет. Он выпивший.

— Не-е… он так…

— Выпившие храпят. Это грибник, видишь, сколько на прутике подосиновиков?

Ветлицкий приоткрыл глаза, возле него топтались две пары детских ног в кедах и еще пара — в сандалиях. Потряс головой, приходя в себя.

Мальчики — один с корзинкой, два — с полиэтиленовыми мешочками отступили чуть назад.

— Откуда вы, ребята?

— Мы?

— Ну да.

— Из пионерлагеря…

— Мы заготавливаем лекарственные растения, — показал один из мальчиков на корзинку, полную зелени.

— А-а-а… — Ветлицкий взглянул на часы. — Вот это вздремнул на природе!..

— А мы подумали, что вы… — замялся мальчик.

— Нет, ребята, это меня от воздуха лесного разморило. На заводе — другим воздухом дышим…

— Дяденька, а ваши автобусы все уехали.

Ветлицкий присвистнул, поглядел кругом, покачал головой. Дневная жара спала, солнце опустилось за вершины деревьев и косматые тени от берез протянулись через поляну.

— Ну, спасибо за побудку, ребята, а то бы я до утра не встал. Вот вам за это грибы, посушите на зиму, а мне теперь топать на электричку.

Попрощавшись с мальчиками, он пошел просекой к железной дороге, пролегавшей в десяти километрах к северу.

Сверхурочница

«Не может быть того, чтоб для человека с руками-ногами не нашлось работы, если везде висят объявления, приглашающие на всякие места!» — сказала себе Зина, когда Ветлицкий не разрешил ей остаться сверхурочно. И оказалась права. Продавщица из овощного магазина возле общежития сказала, что работы навалом. У них на базе сейчас со свежими овощами форменная запарка, поэтому нанимают поденно кого попало, а вечером после работы выплачивают заработок наличными.

Все так и было. Работа для Зины знакомая, деревенская: перебирай, носи, складывай огурцы, капусту, кабачки и прочую зелень. За два выходных — субботу и воскресенье — Зина получила четвертную и помчалась скорей в магазин «Кулинарию», чтобы успеть прихватить чего-нибудь на ужин. Перед закрытием на полках — пусто, остались только картофельные котлеты. Купила десяток, прибавила к ним немного масла, хлеба и поехала в общежитие.

Воскресным вечером там пусто, соседки по комнате ушли очевидно гулять, можно будет спокойно перекусить и… и больше ничего. Ровным счетом ничего. Лежать на койке, расслабить уставшее тело и отдыхать, а захочется, можешь думать о деревне на берегу Ветлуги, о маме, по которым не просто скучала, а тосковала, потому что любила свой дом, родителей, никогда не доставляла им хлопот, не ссорилась с соседками, со сверстницами и в то же время совершенно не была похожа на них. Ей казалось, подруги как-то застыли, неподвижны, собственное будущее представляется им как повторение пройденного матерями или даже еще более куцым: выйти замуж за умного трезвого человека, создать семью, иметь детей, дом, сад, огород, держать домашних животных и птицу, а ежели повезет, то завести собственного «Москвича» и ездить на нем в городской театр.