Читаем Преодоление идеализма полностью

Как и все позитивистские науки, медицина (и педагогика тоже) предъявляла абсолютистские притязания. Абстрактный призрак «врача», в конкретном образе позитивистского техника от медицины, со своими абсолютистскими притязаниями оказывался вне времени и пространства, противостоя всему миру. Всё, что вне его профессиональной области, всё иное, созданное народами и историей, для него заблуждение, если не обман.

Абсолютистская наука опирается на своё абсолютистское, абстрактное понимание истины. Но для врачей есть конкретный масштаб решения: успех лечения. Кто осмелится утверждать, что всё врачевание за пределами западной, позитивистски-технической медицины не что иное, как самообман или сознательный обман? Нет, обман в другом: и современной медицине не изобрести лекарства от смерти. Во всём мире и во все времена хорошее врачевание достигало удачных результатов. Пока не доказано обратное, я утверждаю: в самобытном жизненном кругу выросший в этом круге и принадлежащий к нему врач – пусть даже это будет шаман – достигнет лучших результатов в лечении характерных именно для этого круга болезней, чем универсальный западный техник от медицины.

Как и все позитивистские науки техническая медицина исходит из априорности своей техники. На это опираются её притязания на абсолютность и универсальность. При этом опыт, полученный в одном месте, обобщается и абсолютизируется, обычно с выпячиванием положительных сторон этого опыта и замалчиванием отрицательных. И это не всегда сознательный обман. Но обычно база опыта довольно узкая: опыт основывается на эксперименте, а эксперимент – не максимально возможной изоляции наблюдаемого процесса, т. е. при исключении взаимосвязей и влияний, которые играют весьма важную роль в реальной жизни.

Однако теория науки – спутница позитивистской науки – легко докажет, что мнимая априорность – а вместе с ней притязания на абсолютность и универсальность – это фикция и самообман. И мнимая априорность науки опирается на вполне определённую мировоззренческую основу. С XVII века, когда создавалась новая наука, в основе всей культуры и науки лежит представление о человеке, которое в сотнях вариаций воспроизводит один и тот же основной тип и настолько вошло в плоть и кровь, что считает свои предпосылки само собой разумеющимися, абсолютными и априорными. Это представление о человеке колеблется между полюсами «отдельная личность» – «человечество», заполняя всю реальность между ними абсолютным, чистым, не зависящим от типа, эпохи, расы, народа и т. д. разумом как началом, формирующим жизнь, началом познания абсолютной, общезначимой истины. Тот техник от медицины, слова которого были приведены в начале, своими притязаниями на абсолютность доказывает свою приверженность к этим индивидуалистически-гуманистическим представлениям о человеке. То, что он сам этого не знает, свидетельствует лишь о его ограниченности.

II

Мировоззрение и представления о человеке буржуазной эпохи отличаются тем, что их исходной точкой является автономный индивидуализм, их путь – разум и свобода личности, а цель – гуманность. Сюда входят и притязания на абсолютность познания.

Новое национально-политическое мировоззрение со своими представлениями о человеке строится вокруг национального целого и личного служения, крови и почвы, исторической действительности, судьбы, решения, а не свободы выбора и личных предпочтений. Под влиянием этого мировоззрения изменяются наука и исторические представления, стиль жизни и профессиональная этика. Это касается не только современных врачей, но и истории медицины.

Германский мир имел соё собственное искусство врачевания. Как и вся самобытная германская жизнь, оно было вытеснено античной медициной после вторжения христианства.

Античная медицинская наука от Гиппократа до Галена является исходной точкой всей европейской и переднеазиатской медицинской науки последующих тысячелетий. Во времена Галена, последнего великого медика античности, начался тот процесс окаменения, который захватил затем всё образование и всю культуру и закончился в VI веке с Кассиодором, Исидором Севильским и кодексом Юстиниана. Античность умерла. В 529 г. была закрыта Афинская школа и основан монастырь в Монте Кассино.

Перейти на страницу:

Все книги серии Библиотека расовой мысли

Политическая антропология
Политическая антропология

Эта книга известного немецкого философа, антрополога и социолога (1871–1907) является одной из лучших классических работ по расовой теории. Написанная 100 лет назад живым доходчивым языком, она до сих пор актуальна, ибо поднимает важные вопросы. Из-за личной неприязни Ленина имя Вольтмана было вымарано из русской культуры, в которой немецкие интеллектуалы находили свою реализацию подчас раньше, чем у себя на родине. Настоящее издание в условиях новой подлинно демократической России исправляет этот досадный пробел. Книга предназначена для антропологов, историков, политологов, психологов, ученых других направлений, студентов, молодежи, а также для семейного чтения.

Людвиг Вольтман

Документальная литература / Культурология / Прочая документальная литература / Образование и наука / Документальное
Расовая женская красота
Расовая женская красота

Книги известного немецкого антрополога, анатома и врача Карла Штраца (1858–1924) были популярными на рубеже XIX и XX вв. в самых широких слоях читающей публики, ибо посредством изящного стиля он отваживался излагать суть проблем, бывших под запретом во времена целомудренного века. Никогда еще антропологическая и анатомическая информация не подавалась в форме столь занимательного жанра, а расовые различия не обрамлялись таким обилием сопутствующей географической экзотики. Он считал, что сделал значительный шаг к разрешению загадки расы, анализируя в качестве представителей расы не мужчину и женщину вместе, как это обычно делалось доселе, а исключительно женщину, поскольку она представляет род в несравненно более чистой форме. Это совершенно простое бытовое умозаключение проницательного наблюдателя полностью подтверждено сегодня генетическими данными эволюционной теории пола. Умело соединив в своей концепции антропологию, расологию, физиологию, психологию, этику, эстетику и эволюционную теорию, Карл Штрац красивым и живописным языком хорошего литератора попытался ответить на вопрос, что же такое «раса». Книга актуальна и сегодня, через сто лет после ее выхода в свет, благодаря уникальной наблюдательности рассказчика — ученого и галантного кавалера, умеющего в подкупающей занимательной манере излагать самые тонкие и сложные нюансы расовых различий. Знание о женщине и ее расовых формах подразумевает большую меру мужской силы и ответственности за качество своего потомства, производимого от тех или иных форм.Для широкого круга читателей, интересующихся будущим своих потомков, а также антропологов, физиологов, психологов, художников, криминалистов и др.

Карл Штрац

Научная литература / Прочая научная литература / Образование и наука

Похожие книги

История математики. От счетных палочек до бессчетных вселенных
История математики. От счетных палочек до бессчетных вселенных

Эта книга, по словам самого автора, — «путешествие во времени от вавилонских "шестидесятников" до фракталов и размытой логики». Таких «от… и до…» в «Истории математики» много. От загадочных счетных палочек первобытных людей до первого «калькулятора» — абака. От древневавилонской системы счисления до первых практических карт. От древнегреческих астрономов до живописцев Средневековья. От иллюстрированных средневековых трактатов до «математического» сюрреализма двадцатого века…Но книга рассказывает не только об истории науки. Читатель узнает немало интересного о взлетах и падениях древних цивилизаций, о современной астрономии, об искусстве шифрования и уловках взломщиков кодов, о военной стратегии, навигации и, конечно же, о современном искусстве, непременно включающем в себя компьютерную графику и непостижимые фрактальные узоры.

Ричард Манкевич

Зарубежная образовательная литература, зарубежная прикладная, научно-популярная литература / Математика / Научпоп / Образование и наука / Документальное