Преодоление либеральной чумы. Почему и как мы победим!

М. Делягин: – Российские пенсионеры находятся в уникальном положении. Это единственная часть нашего общества, за которой государство действительно хотя бы формально, не на словах, а на деле признает право на жизнь, гарантируя его экономическое выражение: пенсия в нашей стране по закону не может быть ниже прожиточного минимума.

Тем не менее, рост пенсий в значительной степени «съедается» ростом цен на коммунальные услуги, еду, лекарства, городской транспорт. Хотя, конечно, даже заведомо недостаточное повышение лучше его полного отсутствия.

Отдельная проблема – расчет пенсий по чрезмерно усложненным формулам. Иногда возникает ощущение, что их запутывали специально, чтобы пенсионеры и их родственники сами не могли понять, откуда что берется, и просто махнули на все рукой, отдав свое будущее на произвол чиновников.

Е. Черных: – Как Вы думаете, поднимут ли в России пенсионный возраст?

М. Делягин: – Куда же вы денетесь? Конечно, поднимут. Пенсии подняли, и пенсионный возраст тоже поднимут. Другое дело, что не «в лоб», а скрыто, замаскированно – через повышение с 5 до 15 лет, а то и больше, минимального трудового стажа, и материальное стимулирование выхода на пенсию в более поздние сроки, насколько могу судить, в идеале – в день смерти.

Хотя, если подходить с точки зрения здравого смысла, повышение пенсионного возраста, хоть явное, хоть скрытое, абсолютно излишне. Ведь пенсионная система России не просто «до сих пор имеет резервы» – она вся состоит почти из одних резервов, о которых можно говорить бесконечно.

Е. Черных: – Периодически этот вопрос возникал и в прошлые годы.

М. Делягин: – Первый раз он всплыл в 1996 году, когда либеральные реформаторы начали планировать пенсионную реформу. Я при этом присутствовал. И многолетний председатель Банка России, тогда работавший помощником президента Ельцина по экономике, С.М. Игнатьев это безумие остановил. Очень критически к нему отношусь как к председателю Банка России, но заместитель министра экономики он был хороший, да и помощник президента неплохой. Лучше многих, во всяком случае.

А в 1996 году в исходной документации, которую либеральные реформаторы, и по сей день держащиеся «на плаву», представили в качестве обоснования пенсионной реформы, выявились подтасовки. Не какие-то там ошибки, а именно подтасовки – грубые, откровенные, пропагандистские. А ведь понятно, что, если кто-то занимается подтасовками – значит, он неправ и сам это про себя понимает.

Действительно, с Пенсионным фондом есть проблемы, которые непосредственно выражаются в наличии у него растущего дефицита. На его покрытие только в 2009 году из федерального бюджета было брошено 1,9 трлн. руб. В бюджете 2013 года на пенсионное обеспечение направляется уже 2.8, а в бюджете 2015 года – 3,4 трлн. руб.

Однако, если у Вас плохо с деньгами, это еще не значит, что их нужно у кого-то отобрать: в обыденной жизни, не со стороны правительства, подобные действия во многом описываются Уголовным кодексом.

Если плохо с деньгами – надо прежде всего посмотреть, что не так у Вас самих? И как эти деньги, с одной стороны, заработать, а с другой стороны – сэкономить?

И при рассмотрении проблем нашей пенсионной системы выясняется, что проблема низкого, с точки зрения некоторых деятелей, пенсионного возраста – это последняя по реальной значимости проблема.

В конце концов, давайте исходить из того, что человек должен доживать до пенсии. У нас в пенсионной реформе есть такой термин «возраст дожития». Звучит чудовищно, но это среднее количество лет, которые пенсионер должен жить после возраста на пенсии.

Е. Черных: – И какой же это возраст?

М. Делягин: – Меня пока устраивает: 19 лет.

Я был бы рад, если бы у нас средний возраст жизни мужчин был 79 лет, а не 64, как сейчас, и то после того, как он поднялся на 5 лет. Кстати, завышенность «возраста дожития» не случайна: так как значительная часть россиян умирает раньше, они попросту не успевают получить все свои деньги, что приносит дополнительные выгоды пенсионным фондам и управляющим компаниям.

Но нынешнее увеличение продолжительности жизни – не закономерность, а во многом случайная демографическая флуктуация. В обозримом будущем средняя продолжительность жизни снова начнет снижаться, и это не будет отражением каких-то негативных социальных факторов: просто две «демографических волны» сначала встретились, а теперь начинают расходиться, и мы в открывающуюся между ними дыру начинаем проваливаться.

Улучшение демографической ситуации – результат не выдающейся социальной политики, а замещения населения России «трудолюбивыми соотечественниками» и случайного совпадения «демографических волн».

Но благодаря всему этому у нас сейчас уникальный момент, когда мужчина в среднем может пожить на пенсии целых 4 года. Четыре! А пенсионных взносов с нас берут, как будто мы живем девятнадцать.