Преодоление старости

Пора перестать обманывать самих себя. Иначе и в медицине останемся на уровне Нигерии. К слову, ООН ведет статистику КЧР (Коэффициент человеческого развития), где учитывается доход на душу населения, детская смертность, продолжительность жизни, образование. Так вот, Россия занимает место в пятом десятке, а Украина – в шестом, между южноамериканцами и африканцами.

Давать советы по части улучшения квалификации врачей еще труднее, чем по улучшению экономики. Самое простое – сократить половину ставок, но ведь это столь же жестоко, сколь и нереально. И, тем не менее, нужно постепенно уменьшать численность врачебного персонала, одновременно рационализируя работу, добиваясь повышения квалификации медицинских работников и увеличивая их зарплату. Пора вводить европейские стандарты для получения дипломов.

На Западе успешно функционируют общества врачей разных специальностей, наделенные большими правами. Они проводят экзамены, блюдут этику, выдают сертификаты квалификации, регулируют число врачей своего профиля. Эти общества представляют мощное лобби по вопросам здравоохранения. Такой опыт подошел бы и нам.

Борьбу за обновление врачебного персонала нужно начинать с мединститутов. На мой взгляд, прежде всего, следует в течение 5-10 лет вдвое сократить прием. Параллельно провести полную реорганизацию проверки успеваемости, чтобы исключить злоупотребления. А то ведь у нас некоторые студенты учатся безобразно, бездельничают, не чувствуя никакой ответственности, а государство обязано всех выпустить и трудоустроить. Однако при избытке специалистов порядок этот можно и нужно поломать. В мировой практике существуют полезные правила, приемлемые и для нас. Такие, например, как государственная ссуда на обучение неимущим с рассрочкой выплаты (вместо наших поголовных стипендий). Безвозмездно такие ссуды получают лишь полные отличники. Экзамены надо проводить только на компьютерах с подсчетом суммарного балла. Большой, 20-30%-ный отсев – по тем же баллам. И – соответственное назначение стипендий. Обязательная интернатура с переходными (компьютерными!) экзаменами и отсевом неуспевающих.

Все, что я перечислил, хорошо известно. Только удивительно, что у нас ничего не прививается. Оплата по квалификации? Пожалуйста – есть. Но по блату или за взятку может пройти и неуч, и плут. Сокращать приемы в институты? Да, в министерстве согласны, но местный князек – раньше секретарь, теперь губернатор, может «пробить» открытие нового института, чтобы пристроить свою неспособную дочку. Сокращение штатов? Да ни в коем случае! А вдруг на следующий год срежут финансы или, того хуже, будет «социальный взрыв» среди медиков? Упростить истории болезни через формализацию? Зачем? Пусть пишут – будут при деле. И каждый горздрав ежегодно просит новые «единицы» и койки. Смотришь – врачей опять не хватает. И опять давай – числом поболее, ценою подешевле.

К примеру, в нашем (хорошем!) институте, более 300 коек, 110 врачей, в год делают 1500 операций с искусственным кровообращением, оперируют около 30 хирургов. В Америке обходятся в пять раз меньшими «мощностями» и имеют лучшие результаты. Обидно. Впрочем, спасибо коллективу и директору Г. В. Кнышову, что при нашей разрухе все же обеспечивают операциями при пороках сердца нуждающихся больных Украины. И без очередей.

К сожалению, наши страны, формально сменив государственный строй, оставили прежнюю организацию и прежних начальников. Это консервирует прежнюю (рабскую, иждивенческую) психологию граждан. Поэтому, я думаю, и не можем мы выбраться из кризиса.

17. Преодоление старости

Осенью 1992 года я перестал оперировать. Не то чтобы возникли физические трудности, просто решил, что нужно кончать. Негоже старику под 80 вшивать искусственные клапаны в сердце. Исходы таких операций зависят от коллектива в 10– 15 человек, каждый может допустить ошибку, но отвечает всегда хирург. Именно ему вверяют жизнь больные и их родственники, и если мой пациент умрет, всегда могут сказать: «Хирург слишком стар». Я бы тоже так подумал.

Вот так однажды после смерти больного я сказал себе: «Хватит, 53 года оперировал». Еще раньше отказался от директорства. Теперь всех дел в институте хватало на один день в неделю.

Жизнь опустела. Прекратились хирургические страсти, переживания за больных, исчезли физические нагрузки четырехчасовых операций. Сильно уменьшилось общение.

Конечно, в резерве у меня остались наука и работа над книгами по информатике, философии, социологии, психологии, но это хорошо лишь в качестве дополнения к хирургии. Не зря мне чуть не каждую ночь снятся операции...

Я ничего не изменил в своем режиме: 30 минут гимнастики, 2,5 км бега трусцой, ограничения в еде. Мне всегда казалось, что этого достаточно для поддержания здоровья на целую вечность.