Преодоление страсти аскетическими и психологическими методами

1. В начале этого пути человек считает себя достаточно значительным, «не таким, как все», имеет слишком высокое мнение о себе и своих силах. Растут его амбиции, снижается страх ошибок и неудач, человек слишком сильно доверяет себе, и, чем больше человек доверяет себе, тем меньше он доверяет Богу. А доверие себе более, чем Богу, — признак гордыни.

2. Поскольку гордыня — мать всех пороков, то следом рождаются: тщеславие, «поддерживающие» его чревоугодие, блуд и сребролюбие. Человек падает все ниже, теряет радость, теряет себя и все чаще встречается с ситуациями, когда даже готовность бросить на черный алтарь ненасытной гордыни все что угодно не помогает ему и он чувствует себя бессильным что-либо сделать.

3. Появляются постоянное недовольство собой и окружающим, гнев, агрессия, отвращение ко всему, что находится в его распоряжении, напряжение отношений. Гордыня влечет за собой такие чувства и действия, как зависть, ропот на судьбу, жалость к себе, печаль и тоску о том, чего нет или невозможно изменить. Вместо того чтобы воздействовать непосредственно на свои чувства, на свою душу, удаляя из себя корень своих бед — гордыню, человек ищет облегчения в том, чтобы удовлетворить эту гордыню, то есть чтобы «улучшить» свое положение, хочет всегда того, чего нет, а не хочет того, что у него есть.

4. Уныние сопутствует любому греху, удовлетворить который невозможно ни в данный момент, ни в ближайшем будущем. К примеру, чревоугодник, у которого развился сахарный диабет или язвенная болезнь желудка, будет унывать, потому что больше не может услаждать чрево разнообразием вкусов или желанным количеством пищи. Скупой тоже унывает, так как трата денег неизбежна.

5. Затем наличие желаний вообще перестает иметь какое-либо объективное значение, а остается губительное для человека состояние, приводящее к упадку как психических, так и физических функций организма [см.: 5, с. 134]. «Особенность уныния в том, — отмечает схиархимандрит Гавриил (Бунге), — что оно всегда оказывается замыкающим звеном в цепи различных помыслов — после него других уже не приходит» [4, с. 89].

6. Зона ответственности перемещается из внутреннего мира во внешний, человек без устали себя жалеет, в своих страстях и собственноручных неурядицах обвиняет других и злобные обстоятельства, находит алиби, чтобы не исправляться! («Ведь я так страдаю в этих ситуациях, с этими людьми! Вот они переменятся, тогда все наладится».) Жалость к себе исключает всякое движение, образуется как бы опухоль — «кажущаяся жизнь», то есть существование, наполненное переживаниями, относящимися к несуществующим поводам, и описываемое обычно сослагательным наклонением: «если бы не они (он, она)», «если бы у меня были деньги (здоровье, удача и т. и.)». Или: «меня никто не понимает», «меня все бросили» и пр. Эту псевдореальность человек принимает за истинную жизнь, его «страдания» становятся образом мыслей, неизменным образом существования.

«Одной из причин возникновения уныния, — размышляет психолог Н. Д. Гурьев, — является желание сожалеть о том, что в жизни не будет так, как хочется. Однако уныние не синоним сожаления, а только желание сожалеть. В этом состоит особенность мира, который создает себе унывающий. Такой “больной” любуется своим “страданием”, не хочет с ним расставаться, а поэтому — “отстаивает обоснованность своих сожалений и отвергает мнение тех, кто указывает на беспочвенность уныния или на незначительность причин, его вызвавших. Стоит только сказать, что унывающий не прав, как он тотчас обвинит вас в непонимании, ограниченности и отсутствии чуткости. Причем сам страдалец оказывается просто несчастным человеком, несправедливо отстраненным от всего, чего ему хотелось бы. Если человеку нравится это состояние лжи и апатии, то уже весь жизненный уклад начинает подчиняться и руководиться этими состояниями духа. В беседах с окружающими унылый человек с удовольствием фиксирует внимание на сведениях о предстоящих неприятностях, бедах, по отношению к которым его позиция предельно проста и однозначна: я так и знал, что будет плохо! Если же они не обнаруживаются, прилагает усилия для их разыскания» [5, с. 34].

Такое состояние резко отличается от страдания сердца доброго, огорченного каким-либо несчастьем, оно напрочь лишает человека любых радостей жизни. Поэтому оно является грехом против Бога и самоубийством для собственной души, так как унылый не считает нужным противостоять неприятностям — по его мнению, все и так будет плохо. Он неохотно исправляет сложившуюся ситуацию, стараясь уклониться от устранения причин, вызвавших уныние; не ищет успеха своих предприятий, так как если его ждет успех и будущие несчастья будут устранены, то не останется повода для уныния. Проще говоря, уныние заставляет людей не устранять будущее зло, а, напротив, сохранять его.

Глава 2 Состояния депрессии