Преодолевая барьеры (СИ)

- Никаких намеков! Просто подарок! Что с тобой?

- Да так, проехали. Слава, забери! – Немов сунул пакет Троянову.

- Глеб, у нас проблема, - осторожно заметил Вячеслав Давыдович, забирая подарок. – Столы для журналистов не накрыты.

- Я в курсе, это мое распоряжение. И почему не накрыты-то? У них там минералка и орешки.

- Ну да, а у остальных что?

- Слава, остальные – мои гости, они пришли сюда отдыхать. А журналисты на работе, они пришли сюда писать репортажи, а не жрать икру. За мой счёт!

Вячеслав Давыдович аж подавился. Патологической жадности за Глебом он как-то не замечал.

- Ну смотри, Глеб, потом не обижайся, если они какую-нибудь гадость напишут.

- Я им напишу! О, а вот и Ирма Владимировна! Дорогая, ты опаздываешь!

- Добрый вечер, Глеб. Добрый вечер, Вячеслав Давыдович. Глеб, я ждала твоего водителя, а не он меня.

Немов фыркнул что-то нечленораздельное и повел Ирму в зал.

- Что на тебе надето? – проворчал он по дороге. – Что это за вырез сзади? Тебе не кажется, что твой наряд несколько не соответствует твоему статусу жены?

- Глеб, платье от Шанель, - возмутилась Ирма. – Это классика!

- Порнография это, а не классика. О, кого я вижу! Антоша Звольский! Спасибо, что пришел, дорогой.

Забыв про супругу, Глеб ринулся к Звольскому и его спутнице, здороваться и обсуждать последние события на «Боксе».

Наконец все гости были в сборе, журналисты расселись за пустыми столиками, Немов поднялся на сцену. Еще вчера, планируя свою речь на открытии вечера, он собирался говорить о любви. Без конкретики, конечно. Хотел произнести что-то пафосное о том, что только любовь дает искру для творчества, будоражит воображение поэта и так далее. Что его новый альбом восхваляет и превозносит это великое чувство, властвующее над миром. И так далее в том же духе. Но сегодня весь его энтузиазм иссяк. Красивые слова говорить не хотелось, да и было уже незачем. Ограничившись приветствием из серии «Рад вас всех видеть», Глеб сразу перешел к первой песне. Под фонограмму, потому что голос после всех вчерашних перипетий слушаться не желал.

Машинально открывая рот и двигаясь по годами отрепетированному маршруту (три шага налево, три шага направо, как могу, так зажигаю), Глеб Васильевич думал о том, в какой фарс превратился праздник, которого он так долго ждал и который так тщательно готовил. Чего греха таить, этот альбом был своеобразным посвящением мальчишке, признанием, которое Глеб никогда бы не произнес вслух наедине, но легко мог сделать вот таким, привычным ему способом, через песню. Он думал, что Никита будет в зале, собирался пригласить его вчера. Это был еще один несостоявшийся сюрприз. А теперь перед кем распинаться? Перед коллегами, для которых его презентация – еще один повод поесть на халяву и засветиться перед камерами?

Глеб раздражался все больше и больше. Между песнями на сцену выходил Рома, на правах лучшего друга и гостя от театра травил какие-то байки, общался с публикой, объявлял следующие номера. А Глеб считал песни и минуты до того момента, когда все это прекратится.

Наконец с торжественной частью было покончено, презентация плавно перетекла в банальную пьянку. Есть не хотелось, к коньяку Глеб Васильевич после вчерашнего отнесся с подозрением, а вот против виски ничего не имел. К одному столику подошел, принять поздравления и выпить стаканчик, к другому. Столиков было много и за каждым хотели пообщаться с виновником торжества. Когда добрался до стола, за которым сидели Вяземские полным составом, его уже немного штормило.

- Ромыч, спасибо за конферанс! Ташенька, Ксюша, как отдыхаем?

Ксения окинула Глеба оценивающим взглядом, но от комментариев воздержалась. Зато Таша молчать не стала:

- Глеб, ты опять? Может быть, притормозишь? Здесь полно журналистов.

- И что? Я не имею права отметить выход собственного альбома?

- На полтона тише, иначе завтра все твои права и обязанности будут в газетах, - сухо заметила Вяземская. – И твоя не слишком трезвая физиономия тоже. Глеб, пожалуйста, держи себя в руках!

В этот момент к ним подошла Ирма, которой наскучило сидеть в одиночестве и дожидаться, пока супруг вспомнит о ее существовании.

- Глеб, может быть, потанцуем?

- Не хочу, - отрезал Немов, стараясь держаться от жены на расстоянии – только ее лекций ему не хватало.

- Глеб, мне скучно. Ты занят своими гостями. Кстати, почему ты не пригласил Никиту? Мне было бы хоть с кем пообщаться.

Таша закашлялась, Глеб завелся с пол-оборота:

- Не твое дело, почему не пригласил! Мне вообще не нравится, что вы спелись. Он тебе не подружка! Чаи гоняете, перезваниваетесь. Салфеточки еще вместе не вышиваете? Что у вас может быть общего? Если тебе скучно, попробуй пообщаться с кем-нибудь из гостей! Здесь довольно много интересных женщин, в отличие от твоих дур-подружек!

Ирма отшатнулась как от удара. Развернулась на каблуках и пулей вылетела из банкетного зала, провожаемая удивленными взглядами гостей и журналистов.

- Глеб, Глеб, уймись! – Рома быстро поднялся и взял друга за плечи. – Ты чего? Слава!

Троянов тут же подошел.