Препятствие для Богини

Генри молчал, и я открыла рот, чтобы возразить, но не смогла издать ни звука. Каллиопа считала, что все это справедливо? Освободить Титана, чтобы тот ради мести уничтожил весть мир, убить всех, кто встал у нее на пути — что из этого было справедливым? Зрение стало затуманиваться, и я попыталась надавить на ее ногу, но тело не слушалось. Я бы отдала все, чтобы мои руки были закованы в завитые туманом цепи Генри.

— Тик-так, — Каллиопа сильнее сжала мое горло. — Кейт задыхается.

— Она пробудится, как только ты отпустишь ее, — бесстрастно произнес Генри. Ничто, из сказанного Каллиопой, не могло оставить во мне ту зияющую дыру, которая появилась от его слов.

Комната начала вращаться, и перед глазами заплясали яркие пятна то ли от сказанного Генри, то ли от нехватки кислорода. Собрав оставшиеся силы, я вцепилась в руку Каллиопы и отчаянно пыталась сбросить ее. Но ничего не получалось.

— Персефона, уходи, — приказал он.

Она презрительно фыркнула. — Я никуда не уйду.

Вокруг Генри начала возникать сила, каждая частица которой была настолько же темной и опасной, как и сила Каллиопы. — Ты сделаешь так, как я сказал, и уйдешь отсюда немедленно. Я твой король, и ты будешь подчиняться мне.

Персефона шумно вздохнула и сказала: — Ладно! — Она стремительно понеслась к той части стены, где был выход. — Я больше и пальцем не пошевелю.

Воздух, казалось, потрескивал от напряжения, и как только Персефона покинула пещеру, Генри облегченно выдохнул и сосредоточил свое внимание на Каллиопе. — Для того, чтобы открыть врата, правитель Подземного мира должен добровольно пометить своей кровью каждую из решеток.

Его голос звучал монотонно, будто ему было плевать на происходящее, хотя я была уверена, что это не так. Каллиопа ослабила хватку на моей шее, и я рухнула на колени. Легкие словно горели в огне, и я стала жадно глотать холодный драгоценный воздух, пока тело медленно восстанавливалось.

— Интересно, — сказала Каллиопа и стала обвивать вокруг моей шеи конец цепи Генри. Ее звенья обжигали кожу, но Каллиопа хотя бы не стала душила меня. — Похоже, в тебе все-таки есть некоторый уровень интеллекта. Можно ли поинтересоваться почему ты согласился?

На долю секунды мне показалось, что Генри слегка улыбнулся. Стоило мне моргнуть, и улыбки как не бывало. — Ты просишь меня освободить самое могущественное создание во вселенной, которое вне всяких сомнений сначала посеет хаос, а потом уничтожит все человечество, и в конце убьет всех нас?

— Да, — ответила Каллиопа, совершенно не беспокоясь ужасающей картиной будущего, которое описал Генри. — В обмен на жизнь Кейт.

— В обмен на жизнь девушки, которую я знаю лишь год, и которую за последние шесть месяцев видел несколько минут.

Во мне что-то сломалось. Я заставила себя подняться на ноги. Генри был прав. Я того не стоила. Я понимала это еще до того, как он произнес эту мысль вслух, но стоило словам сорваться с его уст, я осознала их реальность. Даже если он и любил меня, я была лишь ничтожным человечком. Одной жизнью. Было бы глупо, несмотря на его чувства, какими бы они ни были, ожидать, что ради меня он откроет ворота.

Каллиопа вздохнула. — Возможно ты смог одурачить других, но я знаю тебя лучше, чем ты сам. Этот блеф не сработает.

— Ты уверена, что это блеф? — парировал Генри. Каллиопа ничего не ответила. — Я так и думал. Поскольку Кейт уверяет, что ты в любом случае убьешь ее, и поскольку совершенно очевидно, что ты не станешь ее отпускать, то почему бы мне не оставить тебе твою добытую награду, и более того, предложить другую сделку? Я открою ворота после того, как ты отпустишь остальных. — Он посмотрел на потолок, где висели Ава и Джеймс. — Всех их.

Каллиопа нахмурилась и стала барабанить пальцами по бедру. — Ты не станешь сражаться за Кейт? — Генри кивнул. — Откуда мне знать, что это не ловушка?

— С чего бы? Кронос в пещере, а Кейт для совета не имеет никакого значения. Ты одержишь верх в независимости от того жива она или нет. Ты прекрасно понимаешь, что мы не можем одолеть Кроноса без тебя. Я просто прошу вернуть мне семью, чтобы мы могли достойно принять поражение.

Мне не хватало воздуха, и на этот раз это было не из-за цепей, которыми сковала мою шею Каллиопа. Генри говорил совершенно серьезно. Был то блеф или нет, сейчас в его голосе слышалась агония, которую я всем телом чувствовала, как свою собственную. Он понимал, что наша ситуация была безвыходной. Каллиопа хотела меня, а он хотел, чтобы его братья и сестры остались живы. Эта сделка была справедливой. Все, что он потеряет это девушку, которую едва знал.

Я действительно умру. Бесчисленные часы, проведенные в подготовке к такому исходу событий во время нашего путешествия по Подземному миру, ничуть не смягчили душераздирающее осознание того, что мое существование скоро закончится. Я понятия не имела, что случалось с богами, которые исчезали, но учитывая, что Персефоне пришлось стать смертной дабы присоединиться в Подземном мире к Адонису, я предположила, что меня не будет ждать загробная жизнь. Я не была готова умереть.