Препод 5

— Да, я вспомнил ваш случай, — тут Икай заулыбался совсем уж хищно, — почему Зарек настоял на приглашении. Из Тингланда мы раньше никого не приглашали, но тут выяснилось, что один очень предприимчивый маг придумал систему, при которой заказчик сначала платит деньги, а затем только получает результат… в далёкой перспективе. И даже успешно развёл на деньги несколько совсем небедных ведомств Империи. Когда я об этом узнал, то сразу подумал, что этот маг с такими талантами пригодился бы и у нас, в Итонии.

А вот это намёк. Жирный такой. И меня, похоже, тоже принимают тут за своего. Жадного до богатства и власти. Вот только не стоит ему говорить, что он ошибся, и я вовсе не такой. Кто знает, как он себя поведёт. Сейчас он расслаблен и благодушен, но вполне может разозлиться и огорчиться. И думается мне, что в стенах родной Академии, да ещё в своём кабинете, он справится не с одной дюжиной таких магистров, как я. В чистом поле у нас шансы, вроде как, могут оказаться одинаковы, я не знаю его возможностей, а он моих, но по резерву мы примерно равны, но не тут, в самом сердце его владений.

— Ну, — тонко улыбнулся я, — пока дела держат меня в Тингланде, но я подумаю.

— Понимаю, — покивал тот, — серьёзные деньги не поднимают с наскока.

— Деньги, без возможности их свободно тратить, бесполезны, — ответил я, — чем отличается барон от разбойника? Только тем, что первому в городе поклонятся, а второго вешают, но своё богатство они получили одним и тем же путём.

— Глупый разбойник останется разбойником, — молвил ректор, — а умный станет бароном.

— Всё верно, — подтвердил я, — к слову, год назад совершенно случайно выяснилось, что я единственный наследник барона Марнгаузе, имперского подданного, скоропостижно скончавшегося незадолго до этого. И титул барона Марнгаузе перешёл ко мне.

— Сколько вам, если не секрет? — тут же поинтересовался Икай.

Если моих земных, то, плюс два тут, это тридцать три, потому что два местных это примерно три земных. А если Локариса, то ему, если память не изменяет, было двадцать семь, плюс два, двадцать девять. Тут я мысленно присвистнул, на земные это было сорок лет.

— Тридцать, — немного округлил я.

— Хо-хо, молодой человек, вы далеко пойдёте!

Тут вернувшаяся воздушница принесла бутылку вина и блюдо с фруктами, и ректор, блестя глазами, тут же наполнил пару серебряных бокалов. Слегка поболтав тёмную красную жидкость, внимательно наблюдая, не потемнеет ли серебро, и бросив вслед лёгкое определяющее посторонние примеси заклятье, ничего не обнаружил и сделал глоток. Кивнул Икаю:

— Да, прекрасное вино.

— Глядя на вас, ни за что бы не подумал, что передо мной столь юный, с высоты моих шести сотен лет, маг, — произнёс ничуть не оскорбившийся моим манипуляциям ректор.

Я приподнял бровь:

— Шесть сотен⁈ Достойно уважения. Мне есть куда стремиться.

— О, это был нелёгкий путь, полный невзгод и опасностей, — с усмешкой произнёс магистр, откидываясь в кресле, — но самой фатальной ошибкой моих врагов было недооценивать силу магии жизни. Походная аптечка, лечилка, клистирная трубка — так они меня называли. Пока не поняли, что именно я решаю, кому из них жить или умереть.

Икай сверкнул глазами:

— Стихии, конечно, зрелищней, не в обиду вам будет сказано, вы же огневик, но магия жизни убивает также надёжно и, зачастую, куда более неожиданно.

Судя по всему, убивать ректору приходилось немало, и делал он это, не побоюсь этого слова, с неким даже удовольствием. Тут я вспомнил о мутанте, который остался в коридоре.

— А этот ваш сотрудник, — я кивнул в сторону двери, — не знаю, как его зовут. Он, насколько я понял, не человек, вернее, некий биологический конструкт на базе человека.

— Всё верно, — благосклонно кивнул Икай, — это мой телохранитель, первый рубеж обороны против негодяев, решивших покуситься на мою жизнь. К сожалению, глупцов, желающих бросить мне прямой вызов, не осталось, а место ректора очень уж заманчивое, поэтому часто пытаются напасть исподтишка.

— Часто? — приподнял бровь я.

— Раз в пару-тройку лет стабильно, — ответил магистр, — в основном стихийники. Считают, что если застать меня врасплох, то я не успею ответить. И отчасти они правы, на воздействие магией жизни надо чуть больше времени, вот мой телохранитель его и обеспечивает.

— Он может противостоять стихийным заклинаниям? — удивился я, — а каким образом?

— А это мой профессиональный секрет, уж извините, Вольдемар.

Ну, да, я-то тоже стихийник, зачем ему карты раскрывать. Тем более, у них тут, как я посмотрю, насильственный передел власти и рейдерские захваты вполне себе обыденное явление.

— Честно сказать, такое для меня в новинку, — признался я, — у нас как-то поспокойней, что в Империи, что в Королевстве.