Преподаватель

После уединения в кладовке Ник напоказ кокетливо гладил по плечу вынужденную партнёршу, а когда понял, что зрителей поблизости нет, поспешно удалился, оставив грязную кладовку наедине со своими секретами.

Телефон несколько дней разрывался от звонков мисс Авен, отчего профессор осознал, что женщина для мести была выбрана крайне неудачно. Благо, выходные без её лица и натяжно лживых объяснений гарантировали какое-никакое отдохновение.

Когда же телефон, оставленный в спальне, перешёл в стадию непрерывной вибрации, Ник, намереваясь разбить источник шума, обнаружил на экране имя брата. Он сбросил четыре раза, а на пятый — разгневанно крикнул в трубку:

— Зачем ты мне названиваешь? Если и есть что-то ещё, я не хочу знать!

Мужчина уже опустил телефон от уха, чтобы повесить трубку, но услышанное заставило его передумать.

— Это всё ложь. — твёрдо произнёс голос, принудив снова примкнуть к аппарату — Она не обманывала, это я воспользовался ей, чтобы ранить тебя.

— Что ты сказал? — голос профессора выразил ужасающе потерянное изумление, он буквально утратил себя в окружающих декорациях, что, треснув как стекло, разлетелись на тысячи осколков, оставив его одного в огромной непроглядной пустоте.

— Мы встречались несколько раз, чтобы придумать стратегию примирения. — продолжал греметь голос — Мне хотелось, чтобы она доверяла мне, как другу, иначе ничего бы не вышло. Я боялся, что она закричит, и мой план провалится, но она лишь, тихо съёжившись, умоляла меня прийти в себя и не делать глупостей. — после паузы Уилл пристыженно прошептал — Она тебя не предавала. Это был я.

После признания в трубке Уилла раздались короткие гудки, но перезванивать он не стал, понимая, что нужно было время. Ник медленно опустил телефон, окинув одурманенным взглядом квартиру, та была пуста и оттого уродлива, как и он сам.

На рабочем столе на балконе, где они провели столько прекрасных свиданий, лежала фотография в разбитой рамке изображением вниз. Всю утварь, что Ник сломал или разбил, он собрал и выкинул, заменив новой мебелью, но фото почему-то оставил неизменным. Подняв рамку, профессор смахнул осколки стекла на стол и потёр пальцем слегка поцарапанное фото.

Улыбка девушки, счастливые глаза, руки, что обнимали его шею, в ушах пульсировали звуки того дня: звонкий смех и шуршание посуды. Они вместе готовили пасту, измазав себя и кухню в соусе, ужин получился отменным, но понадобилась уборка. То был лучший день.

Пальцы сжались в беззвучной истерии, отчего корпус рамки рассыпался словно гнилая труха, правую руку пронзила режущая боль, но то было утешение от презрения к себе, и Ник надавил на стекло со всей силы. Щекоча запястье, по руке потекли багровые капли, а из осыпавшегося стекла словно из пепла выглядывала фотография людей из прошлой жизни.

Глаза профессора сдавливала нестерпимая боль, а от тяжёлого дыхание грудную клетку пронзали острые иглы будто от средневековой пытки. Не выпуская фото из кровоточащей руки, Ник бросился к машине и направился к ней домой. Мыслей в голове не было, лишь цель, которую нужно было выполнить, несмотря ни на что, и, казалось, счёт шёл на минуты, после которых следовала неминуемая гибель.

Грозные стуки в дверь, непрерывно грохочущие на всю улицу, напугали миссис Морел, но увидев молодого преподавателя, та напряглась, скрестив руки на груди. Вид профессора так озадачил женщину, что та и не заметила, как он умчался, узнав, где её дочь жила последние несколько месяцев. У миссис Морел было много вопросов, но, проводив взглядом уезжающую машину, она лишь огляделась по сторонам и закрыла дверь, надёжно спрятав своё любопытство.

Выходные в доме Луи прошли тоскливо, Джейн, побелевшая, будто увидела саму смерть, зарылась в учебниках и почти не разговаривала. Выбираясь в кампус, девушка рисковала встретится с тем, от кого сбежала, друг это понимал и предполагал, что неизбежное всё-таки случилось. Впрочем, считал, что так как рано или поздно это должно было произойти, столкнуться следовало лицом к лицу и прожить все этапы расставания, постепенно возвращаясь в норму, а потому, как полагается, был рядом.

Джейн сидела за книгой недалеко от Луи, который играл в приставку, но почти не читала её, лишь изредка проводя взглядом по буквам, что никак не собирались в текст. Склонив голову на спинку дивана, она прижала к себе колени и расслабившись почти не дышала. Щеки и губы под маской слегка горели от горячего воздуха, а ноги в тёплых носках мёрзли и, растопырив пальцы, девушка двигала ими, чтобы согреться.

Вдруг в дверь постучали, отчего Джейн невольно вздрогнула, а Луи, поставив игру на паузу, пошёл открывать.

— Ник? — выразил удивление парень, встретив запыхавшегося гостя.

— Ты можешь позвать её? Мне надо с ней поговорить? — мужчина упёрся рукой в дверной проём, нагнув корпус вперёд, его глаза горели подозрительной нетерпимостью, но Луи, оставив гостя за порогом, покорно исчез за дверью.