Преподавательская работа в Алма-атинском Высшем пограничном командном училище (СИ)

Толпа прорвала жидкую цепь солдат батальона МВД и подошла к цепи курсантов-пограничников. С толпы начали нас обстреливать захваченными ручными реактивными ракетами, только успевали уклоняться от прямого попадания ракет. Одна из пущенных ракет пробила стекло в окне на 4-м этаже здания ЦК и залетела в помещение, но там находились люди и ее быстро загасили. Толпа стояла у самого склона перед нашими курсантами, выкрикивая ругательства и угрозы. Склон был немного заснеженным и обледеневшим, поэтому был скользким. Два курсанта 4-го курса поскользнулись и съехали под ноги наседавшим. Первый курсант получил укол в живот заточенным прутом, а второго (курсанта Гедокяна) ударили ломом по спине, повредив ему позвоночник. Его потом комиссовали - он не смог дальше учиться, так как еле ходил.

Увидев такую картину, кто-то из курсантов крикнул: "В атаку - вперед!" Здесь стояла 4-я рота 4-го курса. И все курсанты 4-й роты по этой команде, с саперными малыми лопатками, стихийно ринулись вперед. Завязалась рукопашная схватка, рубка в темноте, пошла стенка на стенку. По рассказам курсовых офицеров, которые побежали за своими курсантами, протестанты были напичканы наркотиками: не реагировали на удары лопатами, разворачивались и, с мутными глазами, лезли на курсантов. Но все-таки толпа не выдержала напора курсантов 4-го курса (только одной роты), среди них появилась паника, они дрогнули и побежали назад от здания ЦК. А курсанты их все гнали и гнали до самого проспекта Абая, а это от здания ЦК метров 600-700.

Стоя у микроавтобуса-ретранслятора, я и другие офицеры прослушивали информацию одну страшнее другой. Где-то к 03.00 была передана информация о количестве госпитализированных - прозвучала цифра 323 человека, и это в основном были военные. Передавалась информация утром о том, что по ул. Ауэзова ехала военная автомашина ЗИЛ-131 (водитель и лейтенант). Толпа машину на улице остановила, солдата и офицера убили. В центре города была разбита витрина универмага. На одной из улиц города был разграблен продовольственный магазин. На улице Ташкентской совершен поджег бензоколонки и т. д.

На второй день (18-го декабря) к зданию ЦК решили направить курсантов общевойскового училища с 70-го разъезда. При движении колоны - она была остановлена толпой у парка им. Горького - старшему колонны (полковнику) свернули челюсть, лобовые стекла машин ЗИЛ-130 все были выбиты. Я наблюдал, как эта колонна курсантов АВОКУ приближалась к нам, и при повороте налево - с ул. Сатпаева на ул. Фурманова - с толпы в машины летели колья, прутья, камни и другое. И точно, - во всех машинах были выбиты лобовые стекла.

К часам 02.00 - 03.00 18-го декабря начали прибывать самолетами батальоны МВД: с Риги, с Тбилиси, с Ташкента, с Балашихи (под Москвой) и других городов и началось уплотнение цепей военнослужащих вдоль площади и полное оцепление всей площади.

Все события длились не два дня, как пишут историки Казахстана, а больше, как мне помнится, не меньше пяти суток, как бы не целую неделю.

В первую ночь, все мы наблюдали, как Колбин (избранный Первым секретарем ЦК Компартии Казахстана) к 02.00 вызвал к зданию ЦК всех ректоров ВУЗов и потребовал увести своих студентов, иначе будут ректора освобождены от занимаемых должностей. Я видел, как в первую и во вторую ночь руководители ЦК Компартии Казахстана по нескольку раз ходили на трибуну к площади и пытались поговорить с толпой.

А что делала толпа?

Встретила руководителей ЦК Компартии Казахстана градом камней.

На противоположной стороне площади стояли несколько 12-ти этажных зданий, фасады которых были облицованы отшлифованной гранитной плиткой размером (20 на 20) см и толщиной в 3 см. Эту плитку отрывали со стен, затем разбивали на несколько кусков, удобных для бросания. Вот и летел целый град этих камней на руководителей Казахстана. Я видел, как от трибуны убегали, еле ноги уносили, Колбин, Назарбаев (тогда он был Председателем Совета Министров Казахстана), Камулятдинов (секретарь ЦК Компартии Казахстана по идеологии) и несколько других.

В то время мы наблюдали, когда стояли в оцеплении вокруг здания ЦК, как в окна выглядывали работники аппарата ЦК Компартии Казахстана. Стоял неподалеку от меня преподаватель с нашей кафедры подполковник Макаренко Михаил Иванович (уроженец Алма-Аты с пригородного поселка Горный Гигант); глядя на выглядывающих из окон, он говорил: "Товарищи офицеры, мы охраняем тех, которые должны быть вместе с толпой на площади". Он имел в виду, что толпой дирижируют из самого здания ЦК. Так оно, видать, и было.

В первые сутки протестующие на переговорах требовали назначения Первым секретарем ЦК Компартии Казахстана только казаха. На вторые сутки требования протестующих переменились: согласны были с назначением на эту должность любого по национальности, лишь бы был уроженцем Казахстана.