Преподавательская работа в Алма-атинском Высшем пограничном командном училище (СИ)

Часто бывало, заступая дежурным по училищу, я ходил на инструктаж к начальнику училища и видел, как он игрался металлическим шариком диаметром в 7 см, легко перекидывая его с руки в руку. И так легко он это делал, что казалось, что это не металлический шарик, а шарик для игры в бадминтон. Вес этого шарика был, наверно, килограммов пять.

Однажды к начальнику училища приехал с города знакомый молодой профессор. Начальник училища его встретил, они пошли в кабинет, сели на кресла, начали разговаривать. Начальник училища перекидывал легко из руки в руку свой шарик, а потом сказал профессору: "Лови!" - и кинул ему, как пушинку, металлический шарик. Профессор подставил руку, чтобы поймать, но шарик оказался слишком для него тяжелым. Рука профессора не удержала шарик и он ударил его ниже живота. Тогда скрючился профессор от боли, а начальник училища ему сказал: "Ну что же ты? я же сказал - лови!"

Находясь в Каахкинском пограничном отряде, дождался я прибытия курсантов, которые ехали поездом на стажировку в пограничные отряды со своими руководителями. Во время стажировки курсантов я по пограничным отрядам сильно не разъезжал, ведь для руководства и обменом информацией об обстановке существовала телефонная связь. Пограничный округ своими отрядами охранял государственную границу протяженностью более 1000 км: от Каспийского моря до Памира включительно. Поэтому я выбрал Каахкинский пограничный отряд, когда-то мой родной, там я расположился и оттуда осуществлял руководство стажировкой курсантов через руководителей при учебных взводах. Каждый понедельник я лично по телефону докладывал обстановку начальнику пограничного училища.

Будучи в то время в управлении округа, я встретился с начальником штаба Среднеазиатского пограничного округа генерал-майором Грибановым. Он мне довел свои пожелания в подготовке курсантов как будущих офицеров. Я знал генерал-майора Грибанова, когда он был еще подполковником, - моим преподавателем во время учебы в Военной академии им. М.В. Фрунзе. Поэтому у нас были приятные воспоминания о тех временах.

Побыл и посмотрел я на свой бывший Каахкинский пограничный отряд, в котором я прослужил четыре года. Знакомых офицеров никого там не осталось. Только там я встретился с тремя знакомыми прапорщиками: прапорщиком Тягний, прапорщиком Чекан-Назаром и прапорщиком Омельченко.

Далеко не отрываясь от Каахкинского пограничного отряда, я, во время стажировки, тогда посетил курсантов в Бахарденском пограничном отряде, потом поехал в г. Мары, там стажировались курсанты на учебном пункте в межотрядной школе сержантского состава. Новый, 1991, год встретил я в Марах.

В Марах, кроме МОШСС, дислоцировался пограничный вертолетный полк. Я узнал, что командир вертолетного полка лично вылетает в Тахтабазарский пограничный отряд и я попросился к нему на вертолет. Вместе с ним мы, где-то за полтора часа, долетели до Тахта-Базара. В Тахтабазарском пограничном отряде я встретился с руководителем стажировки курсантов, узнал, как у них проходит стажировка; побывал в расположении учебного пункта, солдаты и курсанты там проживали в палатках. Я двое суток находился в пограничном отряде.

Тогда, в начале января 1991 года, в Туркмении были сильные морозы, доходившие до минус 25 градусов. Отопление работало слабо, для обогрева помещений использовали электрические радиаторы. В пограничном отряде, в офицерской гостинице, я тоже мерз от холода, не помог даже радиатор. Нагрузка на электричество в отряде была большая, поэтому без конца выбивало на трансформаторе.

С Тахта-Базара в Каахка я добирался поездом Кушка - Ашхабад. В вагоне, при поездке, я почти не сидел, а все время ходил по вагону: очень было холодно в вагонах, потому что почти в каждом вагоне были выбиты стекла в окнах и весь холод с улицы заходил в вагоны. Вот и приходилось от холода ходить людям по вагону. А ехать до Каахка поездом надо было часов шесть или семь.

В Каахкинском пограничном отряде тоже было ЧП от холода: разморозились трубы отопительной системы. Ведь там холода бывают редко и трубы были голые, не утеплены, вот вода в них замерзла и трубы в некоторых местах полопались. Днем и ночью солдаты и прапорщики ходили с факелами и разогревали трубы. Вот тогда, при проведении сварочных работ, и обнаружили ломы в трубах офицерских домов в подъездах. Я ранее говорил, что было прохладно в наших квартирах, когда я служил лейтенантом в этом пограничном отряде. Причину выявили только в январе 1991 года.

Моя миссия на стажировке курсантов была выполнена, - стажировка курсантов была организована и шла полным ходом, о чем я доложил начальнику училища и он мне разрешил возвращаться в училище. Я вылетел самолетом с г. Ашхабада где-то 5-го или 6-го января 1991 года и через три часа был в Алма-Ате.