Преподавательская работа в Алма-атинском Высшем пограничном командном училище (СИ)

Еще до развала Советского Союза в Казахстане процветал национализм. Казахи даже на бытовом уровне, отвечая на недовольство русских, говорили: "Если вам здесь плохо, то уезжайте в Россию" или, - "уезжайте на север", подразумевая Россию. При поступлении в высшие учебные заведения преимущество предоставлялось казахской молодежи, - сдавал абитуриент-казах все вступительные экзамены на "удовлетворительно" и его зачисляли.

Помню, как при проведении выборов в местные органы власти, еще в советское время, в бюллетене тогда была только одна фамилия, - фамилия казаха. Не говоря уже о таких должностях, как прокурор, следователь, - они были заняты, в основном, казахами. В то время я читал одну статью в газете "Казахстанская правда" и там писалось, что каждый чабан мечтает о том, чтобы его сын был прокурором или следователем.

На кафедрах в высших учебных заведениях: если заведующий кафедрой был казах, то весь преподавательский состав был исключительно из казахов, других почти не было. На кафедрах создавалась такая невыносимая обстановка, что русские преподаватели были вынуждены уходить.

Все офицеры Алма-атинского Высшего пограничного командного училища были прикреплены к поликлинике КГБ, которая находилась в городе. Приходилось там часто проходить медосмотры, разные профилактические лечения. Я там слышал, как одна врач-казашка говорила: "Мы хотим, чтобы весь медицинский персонал поликлиники состоял из одних казахов, что, - это разве плохо?"

В 1992 году в Алма-Ате проходило много различных научно-практических конференций, на которых участвовал и Президент Н.А. Назарбаев. Представители русско-язычного населения ему задавали вопросы о нецелесообразности введения казахского языка, как государственного. Мне тогда нравились его убедительные ответы на эти вопросы. Хорошо помню, как он отвечал: "Товарищи, русский язык - он есть государственным языком РФ, он там развивается и никогда не исчезнет с языковой арены, не отомрет; а что делать с казахским языком? Его же не введешь государственным языком ни в Турции, ни в Узбекистане или еще где. Поэтому, если мы не введем его, как государственный язык в Казахстане, - он отомрет и исчезнет". Да, это били убедительные объяснения. Не в сравнении с объяснениями наших украинских государственных руководителей. Наши объясняли очень тупо. К примеру, вот наше государство - Украина, значит и язык государственный должен быть украинским. Вот и все их доводы. Не могли и не умели обосновывать и правильно отвечать: "Может быть давайте введем украинский язык, как государственный, в Канаде, Польше или еще где-то? Иначе он исчезнет". Это не доходило.

В 1992 году с нашего пограничного училища выпускалось человек 20 курсантов-казахов. Преподавателей казахов в нашем училище было пять или шесть человек. Вот они и настраивали курсантов, в том числе и подполковник Галеев, чтобы они на курсовых и государственных экзаменах отвечали на казахском языке.

Заместитель начальника кафедры ОВД полковник Андреев В.А. нам, преподавателям-тактики юмористически объяснял, что если будут курсанты отвечать на экзаменах на казахском языке, то пусть отвечают. "А вы на экзаменах внимательно слушайте этих курсантов, а после ответа говорите: вам, товарищ курсант, - "отлично!" Но, при приеме курсового и государственного экзаменов по нашей дисциплине, таких случаев не было.

При выпуске с пограничного училища курсантов 4-го курса, в 1992 году, выпускалось 52 человека уроженцев с Украины. Поэтому, накануне выпуска курсантов, прибыли и представители Пограничных войск Украины за этими выпускниками. С Киева приезжал представитель управления кадров ПВ Украины подполковник Папуша. Он агитировал и преподавателей, выходцев с Украины, переводиться в Пограничные войска Украины, так как в декабре 1992 года должен открываться Институт Пограничных войск Украины и будут нужны опытные офицеры-преподаватели. Группа офицеров с разных кафедр, не захотевших служить Казахстану, написали рапорта на имя Командующего ПВ Украины с просьбой о переводе. Я тоже написал рапорт и передал его представителю управления кадров ПВ Украины. Рапорта написали в конце июня 1992 года. Только с нашей кафедры написали рапорта три офицера: я, подполковник Лазоренко Ю.П. и подполковник Морозов И.В.

Вопрос о переводе никак не решался. Вызовы с Киева о переводе офицеров-преподавателей пришли где-то через месяц, но мы об этом не знали, так как вызовы пришли в Комитет национальной безопасности Республики Казахстан и они их положили на стол под сукно и не давали ходу. С Киева, с управления кадров ПВ, запросы повторяли по нескольку раз, и только в декабре 1992 года было нам дано добро.