Преподобный Александр Свирский

Когда мы привезли копие, то стало ясно, что именно им могли быть нанесены остроугольные порезы на концах пальцев. Они даже фотографировали эти повреждения, оставленные на пальцах, и описали их в экспертизе как идентичные тем, которые могли быть нанесены копием.

Это стало убедительным доказательством того, что мумия неизвестного мужчины — те самые мощи святого, с благословляющей руки которого брали частицы»…

Поскольку экспертиза проводилась не над фрагментами скелета или иных останков, как это обычно бывает, а над целым, монолитным, необыкновенно сохранившимся телом, это, с одной стороны, облегчало задачу, с другой — представлялось достаточно трудным, поскольку ограничивало возможность применения инструментальных методов исследования…

15 июля 1998 года, в день памяти равноапостольного князя Владимира, обновившего русскую землю святым крещением, — в рентгеновском кабинете СМЭС, во время молебна, мощи вдруг покрылись крупными светло-янтарными каплями миро… Капли желтого миро видны даже на фотографии ног, которая была сделана в рентгенкабинете.

Из рассказа инокини Леониды (Сафоновой):

«Первое мироточение произошло на две недели раньше, когда мы приехали для обсуждения общих результатов исследований. Вместе с игуменом Лукианом, с сотрудниками СМЭС (с начальником судебной экспертизы, рентгенологом, судебным экспертом и с антропологом) спустились в рентгеновский кабинет, где находились мощи святого Александра. Когда откинули простыню с тела преподобного, все обратили внимание на то, что все его тело покрыто множеством выпуклых крупных капель.

— Почему вы его намочили? — задала я нелепый вопрос.

— Мы его не трогали! — отвечают эксперты.

— Может, у вас где-то течет? — спрашиваю я — настолько невероятным показалось то, что довелось увидеть.

— Нет, — отвечают, — у нас ничего течь не может!

В тот момент я еще не поняла, что происходит, и продолжала возмущаться — откуда столько капель, да что же это такое! Смотрю — батюшка подошел к стопам преподобного и прикоснулся рукой к каплям. Тогда только я заметила, что капли мягкие, словно живые, но покрыты легкой пленочкой. От прикосновения они заблагоухали — медом, жасмином! Это были капли миро.

Эксперты были в недоумении. Мы — в радостной растерянности от неожиданного и такого красноречивого подарка. Машина, в которой мы возвращались, пропиталась запахом миро, сохранившимся на наших пальцах, которыми мы прикасались к каплям, обильно покрывшим все тело преподобного. Было грустно: мы уезжали, а святой оставался в этом скорбном месте — в морге СМЭС.

Заключение экспертов не было готово, забрать мощи мы не могли.

Через 2 недели там же, в рентгеновском кабинете, был прочитан акафаст. Мощи снова ответили мироточением.

Когда мы приехали с экспертом 17 июля в Военно-медицинскую академию и рассказали заведующему кафедрой И. В. Гайворонскому, что «экспонат» музея мироточит, он спросил:

— А что это такое?

— Это очень важный признак святости.

— Срочно давайте мне заключения всех комиссий, все исследования и экспертизы для решения вопроса о передаче мощей, — ответил И. В. Гайворонский.

Мощи по его приказу были возвращены в ВМА на кафедру анатомии.

После этого начальник академии генерал-полковник медицинской службы Юрий Шевченко принял решение о немедленной передаче мощей Церкви. Позднее, в дни празднования 200-летия ВМА, в интервью многочисленным журналистам ученый открыто сказал, что у него нет никакого сомнения в истинности мощей святого Александра Свирского».

Настоятель Александро-Свирского монастыря игумен Лукиан (Куценко) направил рапорт о мироточении митрополиту Санкт-Петербургскому и Ладожскому Владимиру. Тот написал резолюцию: «Слава Богу за Его великое милосердие и любовь к Святой Православной Церкви и России» — и благословил проведение молебнов.

Вопрос с передачей святыни решился очень быстро. 28 июля 1998 года был подписан акт о передаче мощей Церкви.

Из рассказа инокини Леониды (Сафоновой):

«Этим мироточением подтвердилось то, что все мы чувствовали во время трудной работы по «идентификации», — мы все ощущали незримую поддержку преподобного Александра, которая проявлялась не только в духовном плане, но и в видимых знаках. У антрополога, которая работала с нами, были свои утешения… 30 апреля, в день празднования первого обретения мощей, у нее на столе вдруг замироточила икона преподобного Александра, как бы подбадривая ее. Прежде она не могла назвать себя церковным человеком — ее вера окрепла в связи с этой работой. Потом у нее было еще одно чудесное явление — замироточила икона Спасителя, и тоже в один из трудных моментов. У меня самой, когда случались трудности, было сильное уныние, дома мироточила икона. Продолжалось такое «келейное» мироточение два месяца, пока мощи не перевезли в храм святых мучениц Веры, Надежды, Любови и матери их Софии».