Читаем Преподобный Амвросий (СИ) полностью

Отца Сергия называли «мучеником письменного стола», ведь кроме громадного количества писем, которые он считал себя обязанным писать всем, кому требовался его духовный опыт, он опубликовал несколько значительных книг и около пятидесяти статей. Основная тема его трудов - традиции русской духовной жизни: он писал о русском старчестве, о Паисии Величковском, об Амвросии Оптинском и Оптиной пустыни; в кругу его интересов был пастырский опыт Иоанна Кронштадтского и просветительская деятельность Димитрия Ростовского; есть у отца Сергия книги и статьи об «умном делании» - молитве Иисусовой; многие его работы посвящены педагогическим проблемам, которые он рассматривал с точки зрения православного священника.

Писал отец Сергий только о том, что хорошо знал. В предисловии к книге об Оптиной пустыни он замечает: «Весь мой последующий рассказ будет основан, главным образом, на моих собственных наблюдениях и впечатлениях»[14]. В 1931 году, дорабатывая книгу о преподобном Паисии Величковском (к его прославлению Русской Православной Церковью вышло 2-е издание этой книги на русском языке)[15], отец Сергий побывал в Бухаресте, знакомился с библиотеками Нямецкого и Секульского монастырей, где подвизался старец Паисий, еще раз посетил Ново-Нямецкий монастырь на Днестре.

Значительное место в жизни отца Сергия занимал Валаамский монастырь - «северный Афон», подвижники которого, так же как и оптинцы, деланием рук своих и «умным деланием» оживили лучшие традиции православного монашества.

После путешествия на Валаам в 1930 году отец Сергий полюбил тишину этого монастыря и неоднократно уезжал туда для литературной и духовной работы. По просьбе игумена Харитона он принимал участие в составлении замечательного памятника валаамской духовной литературы - книги «Что такое молитва Иисусова по преданию Православной Церкви», хотя ни на титульном листе, ни в предисловии его имя не упоминается.

Вероятно, именно в это время отец Сергий сподобился келейного схимнического пострига, но продолжал до конца жизни деятельное пастырское служение.

В 1939 году, приехав на Валаам, он стал свидетелем трагических дней в истории обители. В сочельник 1940 года отец Сергий вместе с братией монастыря вынужден был эвакуироваться в Финляндию.

Сначала он жил во внутреннем помещении монастыря, а потом - чтобы не обременять братию - переехал в Гельсингфорс, откуда перебрался в Братиславу к своему сыну Феодосию Сергеевичу. Здесь прошли последние годы жизни о. Сергия.

Он по-прежнему продолжал трудиться за письменным столом (в это время им была написана работа «Тысяча лет России у ног Христа», не оставляя своим попечением жаждущих духовного утешения. Сам же отец Сергий более всего тяготился тем, что пришлось жить в трех километрах от церкви, которую он по крайней слабости не мог посещать.

Отец Сергий Четвериков отошел ко Господу 29 апреля 1947 года, на 80-м году жизни и 51-м году пастырской деятельности.

В духовном завещании, написанном 13 декабря 1944 года, с дополнением в День Святой Троицы 24 июня 1945 года, он просил: «Отпевание мое прошу совершить по схимническому чину, как состоящего в келейном схимническом постриге, хотя я и провел всю свою жизнь в деятельном пастырском служении. Впрочем, вопрос о чине погребения предоставляю окончательно решить братьям-сопастырям. В конце концов все же мне думается: так как постриг был тайный, то его и не следует обнаруживать».

«Принадлежащую мне келейную исповедническую епитрахиль оптинского старца иеросхимонаха Амвросия, полученную мной в память составления его жизнеописания от настоятеля Оптиной пустыни о. архимандрита Ксенофонта, прошу принять на молитвенную память и в знак благодарности и любви моего духовного отца о. игумена Филимона, валаамского постриженника».

«Похоронить меня прошу как можно проще, в самом простом деревянном гробу, без украшений, на кладбище в Славием Удолье, среди русских могил».

Великий старец Оптиной пустыни иеросхимонах Амвросий первым из сонма преподобных отцов и старцев оптинских был причислен к лику святых для всероссийского почитания - на Поместном Соборе Русской Православной Церкви 6–9 июня 1988 года: «Старец Амвросий канонизирован за святость жизни и явленные ею добродетели: смирения, заботы о ближних, прозорливости и чудотворения. Основанием также является непрекращающееся почитание его народом церковным, который чтит своего старца как великого подвижника, имеющего большое дерзновение перед Богом»[16]. «Благодати Божия сокровище некрадомое унаследовал еси и тихое, безмятежное пристанище на небесех обрел еси. Действием же Промысла Божия во дни торжествуемаго тысящелетия Крещения Руси прославлен и к лику святых причислен был еси. Ныне, ублажающе память твою святую, поем вси: Аллилуиа»[17].

Брошюра объемом в 50 страниц «Житiе и наставления преподобнаго Амвросiя, старца Оптинскаго» (1989) стала первой книгой, вышедшей из стен Оптиной пустыни после возобновления в ней монашеской жизни.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Православие и свобода
Православие и свобода

Представлять талантливую работу всегда приятно. А книга Олеси Николаевой «Православие и свобода» несомненно отмечена Божиим даром приумноженного таланта. В центре её внимания − проблема свободы воли, то есть та проблема, которая являлась мучительным вопросом для многих (и часто − выдающихся) умов, не просвещённых светом боговедения, но которая получает своё естественное разрешение лишь в невечернем свете Откровения. Ведь именно в лучах его открывается тот незыблемый факт, что свобода, то есть, по словам В. Лосского, «способность определять себя из самого себя», и «придаёт человеку отличающую его особенность: быть сотворённым по образу Божию, ту особенность, которую мы можем назвать личным его достоинством»[1]. Грехопадение исказило и извратило это первозданное достоинство. «Непослушанием Богу, которое проявилось как творение воли диавола, первые люди добровольно отпали от Бога и прилепились к диаволу, ввели себя в грех и грех в себя (см.: Рим. 5:19) и тем самым в основе нарушили весь моральный закон Божий, который является не чем иным, как волей Божией, требующей от человека одного − сознательного и добровольного послушания и вынужденной покорности»[2]. Правда, свобода воли как изначальный дар Божий не была полностью утеряна человеком, но вернуть её в прежней чистоте он сам по себе не был уже способен. Это было по силам только Спасителю мира. Поэтому, как говорит преподобный Иоанн Дамаскин, «Господь, пожалев собственное творение, добровольно принявшее страсть греха, словно посев вражий, воспринял болящее целиком, чтобы в целом исцелить: ибо "невоспринятое неисцеляемо". А что воспринято, то и спасается. Что же пало и прежде пострадало, как не ум и его разумное стремление, то есть воление? Это, стало быть, и нуждалось в исцелении − ведь грех есть болезнь воли. Если Он не воспринял разумную и мыслящую душу и её воление, то не уврачевал страдание человеческой природы − потому-то Он и воспринял воление»[3]. А благодаря такому восприятию Спасителем человеческой воли и для нас открылся путь к Царству Божиему − путь узкий и тесный, но единственный. И Царство это − лишь для свободно избравших сей путь, и стяжается оно одним только подвигом высшей свободы, то есть добровольным подчинением воле Божией.Об этом и говорится в книге Олеси Николаевой. Великим достоинством её, на наш взгляд, является тот факт, что о свободе здесь пишется свободно. Композиция книги, её стиль, речевые обороты − свободны. Мысль течёт плавно, не бурля мутным потоком перед искусственными плотинами ложных антиномий приземлённого рассудка. Но чувствуется, что свобода эта − плод многих духовных борений автора, прошлых исканий и смятений, то есть плод личного духовного опыта. Именно такой «опытный» характер и придаёт сочинению Олеси Николаевой убедительность.Безусловно, её книга − отнюдь не богословско-научный трактат и не претендует на это. Отсюда вряд ли можно требовать от автора предельной и ювелирной точности формулировок и отдельных высказываний. Данная книга − скорее богословско-философское эссе или даже богословско-публицистическое и апологетическое произведение. Но, будучи таковым, сочинение Олеси Николаевой целиком зиждется на Священном Писании и святоотеческом Предании, что является, несомненно, великим достоинством его. А литературный талант автора делает сокровищницу Писания и Предания доступным для широкого круга православных читателей, что в настоящее время представляется особенно насущным. Поэтому, думается, книга Олеси Николаевой привлечёт внимание как людей, сведущих в богословии, так и тех, которые только вступают в «притвор» боговедения.Профессор Московской Духовной Академии и Семинарии,доктор церковной истории А. И. Сидоров© Московское Подворье Свято-Троицкой Сергиевой Лавры. 2002По благословению Святейшего Патриарха Московского и всея Руси Алексия II

Олеся Александровна Николаева

Православие / Религиоведение / Христианство / Эзотерика / Образование и наука
Религия Креста и религия полумесяца: Христианство и Ислам
Религия Креста и религия полумесяца: Христианство и Ислам

Предлагаемая читателю книга представляет собой сборник статей, в котором автор, преподаватель Московской Духовной Семинарии Ю. Максимов, рассматривает современные реалии христианства и ислама с точки зрения православного богословия. Это первая книга такого рода, изданная в нашей стране после Октябрьского переворота 1917 года.Сопоставляя священные тексты христианства и ислама — Библию и Коран, высказывания древних авторитетных мыслителей с той и другой стороны, аргументы современных апологетов, признания людей, перешедших из одной религии в другую, привлекая в общей сложности около двухсот источников, автор выстраивает исследование, уникальное по глубине проникновения в заявленную тему и сопутствующий материал.Предлагаемый читателю сборник — удачный пример освещения многих проблемных вопросов христнано-мусульманских отношений с точки зрения православного богословия. Прочитавший эту книгу сможет почерпнуть что-то новое, неизвестное прежде, что обогатит его представления как о христианстве, так и об исламе.

Иерей Георгий (Юрий) Валерьевич Максимов , Юрий Валерьевич Максимов

Ислам / Православие / Религиоведение / Эзотерика / Образование и наука