Преподобный Амвросий (СИ)

Несколько другой характер носят наставления о. Амвросия, сказанные им в своей хибарке не для одних только монашествующих, но и для мирских лиц.

Надо вспомнить, какое впечатление производила эта хибарка уже сама по себе! «Как радостно забьется сердце, - рассказывает одна ее постоянная посетительница, - когда, идя по темному сосновому бору увидишь в конце дорожки скитскую колокольню, а с правой стороны убогую келлийку смиренного подвижника! Как легко на душе, когда сидишь в этой тесной и душной хибарке, и как светло кажется при ее таинственном полусвете! Сколько людей перебывало здесь! И приходили сюда, обливаясь горькими слезами скорби, а выходили со слезами радости; отчаянные - утешенными и ободренными; неверующие и сомневающиеся - верными чадами Церкви».

«Здесь жил „Батюшка“ - источник стольких благодеяний и утешений. Ни звание человека, ни состояние не имели никакого значения в его глазах. Ему нужна была только душа человека, которая настолько была дорога для него, что он, забывая себя, всеми силами старался спасти ее, поставить на истинный путь. С утра до вечера, удрученный недугом, старец принимал посетителей, подавая каждому по потребности. Слова его принимались с верой и были законом. Благословение его или особенное внимание считались великим счастием; и удостоившиеся этого выходили от него, крестясь и благодаря Бога за полученное утешение».

Светлым, благотворным, неисчерпаемым потоком лились в хибарке тихие речи благодатного старца и разносились внимательными и умиленными сердцами слушателей по самым отдаленным уголкам России и передавались из уст в уста, как драгоцен­ные уроки святой, чистой христианской жизни.

«Как жить? - говорил старец. - Жить - не тужить, никого не осуждать, никому не досаждать, и всем - мое почтение».

«Нужно жить нелицемерно и вести себя примерно; тогда наше дело будет верно, а иначе выйдет скверно». «Мы должны жить на земле так, как колесо вертится, - чуть только одной точкой касается земли, а остальными непременно стремится вверх; а мы как заляжем на землю, так и встать не можем».

«Чтобы идти в монастырь, надо терпения не воз, а целый обоз».

«Чтобы быть монашенкой, надо быть либо железной, либо золотой: железной - значит иметь большое терпение; золотой - большое смирение».

«Иди, куда поведут, смотри, что покажут, и все говори: „Да будет воля Твоя“».

«Что тебе за дело, что про тебя говорят, - сказал как-то старец, - если слушать чужие речи, придется взвалить осла на плечи».

«Обещание без исполнения - все равно, что дерево без плода».

Еще говорил старец: «Где просто, там Ангелов со сто, а где мудрено, там ни одного». А иногда прибавлял к этому: «Где нет простоты, там одна пустота».

Когда батюшке говорил кто-нибудь: «Не могу», он нередко рассказывал на это про одного купца, который все говорил: «Не могу, не могу, - слаб». А пришлось ему раз ехать по Сибири; он был закутан в двух шубах и ночью задремал; открыл глаза и вдруг видит точно сияние перед собою, все как будто звезды мелькают; глядит, волки… Как он вскочил… Да забыв про тяжесть шуб, прямо на дерево…

«Напрошенный крест, - говорил старец, - трудно нести, а лучше в простоте предаться воле Божией. Не попустит бо Бог искуситися выше меры, но сотворит со искушением и избытие».

О том, что без смирения невозможно спастись, о. Амвросий рассказывал: «Одна госпожа видела во сне Господа Иисуса Христа и пред Ним толпу народа. На Его зов первою подошла к Нему девушка крестьянка, а потом мужик в лаптях и еще все люди крестьянского сословия. Госпожа подумала, что и ее за доброту и вообще за все ее добродетели Господь скоро позовет. Каково же было ее удивление, когда она увидела, что Господь перестал уже и звать. Она решилась было сама напомнить о себе Господу, но Он совсем отвратился от нее. Тогда она упала на землю и начала смиренно сознаваться, что она действительно хуже всех и недостойна быть в Царствии Небесном». Батюшка затем прибавил: «А вот такие-то и годятся, таких-то там и надо».

На слова одной, стоявшей около старца, «гордость мешает во всем», он ответил: «А ты закутайся в смирение; тогда если и небо к земле прильнет, не страшно будет».

Человек в счастии забывается и все приписывает себе - своей бессильной силе и мнимой власти; но лишь посетит его какое-либо несчастие, просит пощады даже и у воображаемого врага. Эту истину о. Амвросий так изображал: «Человек как жук. Когда теплый день и играет солнце, летит он, гордится собою и жужжит: „Все мои леса, все мои луга! Все мои луга, все мои леса!“ - А как солнце скроется, дохнет холодом и загуляет ветер, - забудет жук свою удаль, прижмется к листку и только пищит: „Не спихни!“» Еще рассказывал старец, как иногда обстоятельства нечаянно смиряют человека: «Раз кто-то устроил у себя обед и разослал своих слуг приглашать гостей. Один из приглашаемых и спрашивает присланного к нему слугу: „Неужели у твоего господина получше тебя никого не нашлось послать ко мне?“ На это посланный отвечал: „Хороших-то по хорошим разослали, а меня уж к вашей милости“».