Преподобный Максим Исповедник и византийское богословие

Свобода воли человека греховной порчей не была уничтожена[433]. Человек мог противостоять злу. Если он преклонялся ко страстям, то в этом каждый раз виновно было его нерадение[434]. Однако греховная порча в общем ослабила силу человеческого произволения. Наследственный грех постоянно жил в человеке, и в»страстности»плоти находил себе опору для дальнейшего развития. В естественных страстях он имел поводы для произведения разного рода»неестественных страстей»[435]. Так, тленность плоти давала все побуждения к тому, чтобы ради ее благополучия стремиться к удовольствиям и избегать страданий, словом, служить плотскому самолюбию[436]. Грубость плоти, закрывая своей толщей силу мысленного зрения и подчиняя ум чувствам[437], делала почти невозможным для него духовное ведение[438], которое, впрочем, при греховном направлении воли не могло уже быть для него полезным[439]. Само собой разумеется, что при таких условиях в связи с»страстностью»естества всегда развивались и основные страсти самолюбия и неведения, и ничто не могло положить предела развитию этого зла, как одна только смерть. Она была последним и страшным осуждением греховного естества.

Состояние падшего человека было, таким образом, весьма печальным и тем более ужасным, что совершенно было безысходным[440]. Жизнь человека необходимо начиналась неправедной сластью ) рождения, этим зачатком развития страстей, и необходимо кончалась заслуженной и праведной смертью[441]. С момента зачатия человек грехом чувственного удовольствия был оторван от Бога и подчинен диаволу, власть которого»под пупом»(Иов.40:11)[442]. И с этого же момента на нем лежало ничем не отвратимое осуждение»прародительского греха» — смерти[443].

Тайна боговоплощения

Никто не мог избавиться от осуждения смерти. Все подлежали закону рождения, а с ним и греху, и тлению[444]. Человек погибал. Вместе с этим и великий план объединения всего через человека как бы рушился. Центральное звено в нем — человек — было уже разорвано и брошено в пищу смерти. Чтобы соблюсти великую цель промысла, нужно было спасти человека, спасти от тяжкого закона рождения с его последствиями, а для этого необходимо было возродить человека, очистить его от страстей, освободить от тления. Естественными средствами сделать это было невозможно. На это силен был один только Бог[445]. Лишь введение в человечество нового принципа — божественной силы, препобеждающей осуждение и немощь естества — могло даровать ему спасение[446]. Этому новому принципу естественно было войти и распространиться в человечестве таким же путем, каким принцип тления и смерти перешел от первого Адама[447]. Как ветхий Адам, уклонившись от своего назначения, распространил на всех потомков своих плотское рождение, грех и тление, — так Новый Адам, осуществивши все, чего не достиг праотец, должен был стать родоначальником нового человечества и распространить на него силу духовного безгрешного рождения, освободить его от греха и избавить от тления, т. е. привести к обожению[448]. Все это он должен был, прежде всего, совершить в Себе, чтобы таким образом стать во главе спасаемых[449]. Таким Адамом и стал Божественный Логос, чтобы спасти Свой образ (человека) и осуществить преестественно (через боговоплощение) великий»совет»Свой, не исполненный человеком[450]. Лишь Он, Божественный Логос, Творец и Первообраз человека, соединявшийся уже с ним через первое вдуновение, мог во вторичном и лучшем (ипостасном) соединении с человеческим естеством[451], семенем которого явился Он Сам[452], стать Новым Адамом, чистым по рождению, сильным над грехом и тлением, и лишь Он мог связать с Собой, как родоначальником, все человечество, как члены тела Своего[453].

Это была величайшая тайна боговоплощения ради нашего обожения, тайна, предопределенная в предвечном совете Божием[454]. Это та тайна, в предведении которой было создано все тварное бытие[455], и человеку предопределено обожение[456]. Она обнимает собой все промысла и суда на всем протяжении веков[457]. Она — средоточие всего божеского и всего человеческого. В отношении к ней вся история тварного бытия распадается на два периода: период боговоплощения и период обожения человека[458]. В первый период Господь, подготовляя Свое вочеловечение и направляя все к целям Своего промысла, воплощался в естественном законе в видимой природе, потом в буквах писанного закона, после чего»в конце веков»принял совершенное воплощение, явившись во плоти человеческой[459]. После того настало время обожения человека, время таинственного воплощения Логоса в новом человечестве, продолжающееся все время бытия сего мира.