Преподобный Максим Исповедник и византийское богословие

Что касается до пособий автора, то вся литература о Григории Нисском — и русская, и иностранная — изучена им самым тщательным образом. Во многих случаях он стоит выше своих пособий и неоднократно вносит в них поправки. Можно лишь пожалеть о том, что автор дает только перечень своих пособий без обозрения и оценки их по существу. Нам думается, что простого перечня недостаточно в особенности в таком сочинении, которое по своему замыслу и широте его выполнения силою обстоятельств призвано заменить собою всю предшествующую литературу по вопросам эсхатологии. Из перечня автора не видно, какие книги важны, какие нет, каково их содержание и научное достоинство; не видно, в каком отношении стоит сам автор к своим пособиям, из которых некоторые ему все же значительно помогли, например Hilt, Мартынов, Несмелое (по всем вопросам эсхатологии Григория Нисского), Тихомиров (в изложении разных взглядов на теорию апокатастасиса у Григория Нисского). Из перечня автора видно только то, что ему литература о Григории Нисском известна была вся. В меньшей степени использована автором литература о других отцах, о которых он говорит во вступительной части своего сочинения. Здесь автор почти что не обращался к специальным исследованиям об отдельных писателях или об отдельных направлениях в эсхатологии (например, о хилиазме), а главным образом довольствовался весьма добросовестной книгой Atzberger'a о доникейской эсхатологии. Но, конечно, специального исследования об отдельных писателях никто в данном случае и не в праве требовать от автора. Важно то, что всех этих писателей он изучил по первоисточникам. В результате поэтому автором дается вполне достоверное изображение древне–христианской эсхатологии.