Преподобный Серафим Саровский

Музей сейчас готовится к переезду, проводится работа по отбору музейных вещей, которые должны быть переданы Церкви. В процессе этой работы мы проверяли все свои хранилища. Один из сотрудников обратил внимание на прямоугольный предмет, стоявший в углу помещения, где у нас хранились гобелены. На него раньше не обращали внимания, потому что в этом хранилище находятся вещи с утратами, различные детали. Предмет был приблизительно в рост человека и зашит в холст. Поскольку на этот раз экспонаты проверяли тщательно, сотрудник догадался вспороть холст. Под ним мы увидели деревянный постамент, на котором под марлей и ватой (марля была прибита к деревянному основанию, очевидно, для транспортировки) находились мощи.

Мы сняли вату и увидели полный остов человека: сохранилась борода, волосы, частицы мышечной ткани. На черепе находился куколь с круглой прорезью, через которую прикладывались к мощам. На груди лежал медный крест — тот самый крест, которым его благословила мать, — всю жизнь он сопровождал его. Крест в серебряной оправе; оправа поздняя, видимо, она была сделана ко дню прославления мощей известной ювелирной фирмой Оловяннишникова. Руки сложены крестообразно. На руках священнические поручи и атласные светлые рукавицы, на одной золотом вышито: «Святый отче Серафиме», на другой — «Моли Бога о нас».

После этого меня как громом ударило: я почувствовал, что происходит очень важное событие. Мощи мы сразу перенесли в отдельное хранилище, под замок. Обо всем поставили в известность директора, он сообщил в Москву Святейшему Патриарху Алексию. В декабре в музей приехала посланная Святейшим Патриархом комиссия в составе епископов Тамбовского и Мичуринского Евгения, и Истринского Арсения; имевших при себе копии актов об обретении мощей в 1903 году и вскрытии мощей в 1920 году. В нашем присутствии они освидетельствовали мощи. Все совпадало с тем, что было записано в актах, не хватало только епитрахили и части ножной кости.

Рассказ архиепископа Истринского Арсения (Епифанова)

При передаче святых останков соловецких преподобных директор официально сообщил, что в фондах музея мощей больше нет, кроме частиц в иконах, которые предполагается возвратить в храмы. Но чудо Божие произошло там, где мы его не ждали.

Неожиданно позвонил С. А. Кучинский (директор музея). Мы договорились о встрече, и он приехал ко мне. Станислав Алексеевич сообщил о том, что после решения о возвращении Церкви Казанского собора, в котором размещался музей, началось освобождение запасников. Стали передавать храмам иконы, Евангелия, различные богослужебные предметы. И вот в одном из запасников, среди гобеленов, были найдены завернутые в рогожу останки по-видимому какого-то святого. В описи они не значились. Когда рогожу развернули, увидели мощи с надетыми на руки рукавичками. На одной было вышито: «Преподобие отче Серафиме», на другой — «Моли Бога о нас».

Сказанное директором музея было поразительно, но это еще на давало основания утверждать, что найдены мощи преподобного Серафима Саровского.

О находке я сообщил Патриарху, и С. А. Кучинский повторил ему свой рассказ. Святейший Патриарх благословил прежде всего найти в архивах документы, связанные с мощами преподобного Серафима, сохраняя все в тайне до тех пор, пока не будет уверенности в том, что это мощи действительно преподобного.

На поиски документов ушло некоторое время.

Наконец, из Российского центрального архива были получены копии документов и акты, связанные со вскрытием мощей преподобного Серафима после революции.

По благословению Патриарха Алексия II мы с архиепископом Евгением Тамбовским и Мичуринским отправились в град святого Петра и прибыли туда накануне дня памяти святителя Спиридона Тримифунтского (12/25 декабря). Помнится, я мысленно молился святителю Спиридону, прося его помощи в том, что нам предстояло сделать.

Наконец мы приехали в Казанский собор. Нас провели в комнату, куда принесли длинное ложе, покрытое толстой синей бумагой, под которой в какой-то материи и вате находились останки святого. Когда сняли бумагу, мы увидели, что святые мощи составлены в скелет, во весь рост. Первым бросилось в глаза то, что на мощах надет медный крест на цепочке, и рукавички с вышитой на них молитвой «Преподобие отче Серафиме, моли Бога о нас».

Не знаю, что испытал в этот момент владыка Евгений, но меня объял благоговейный трепет; было такое состояние, когда не знаешь, что делать дальше. Но прошло минутное оцепенение, я подготовил акты, а владыка Евгений начал осматривать святые мощи, которые мы стали сопоставлять с документами, подробно описывающими останки преподобного Серафима Саровского. Надо сказать, что с самого начала мы были поражены тем, насколько точно все совпадает с актом вскрытия мощей в 1920 году.