Преподша в неволе

Когда Лена сказала, чтобы я ушел, мне почему-то стало нестерпимо больно. Я полностью согласен с идиотизмом сложившейся ситуации, и я могу лишь догадываться, что твориться в голове у женщины, которую однажды предали. Поэтому в первый и последний раз я переступил через себя. Глупо ломаться в двери, которые перед тобой захлопнули, по крайней мере, в отношениях. Если человек к тебе испытывает хоть что-то хорошее, то не станет выгонять из своей жизни. И сегодня, если бы не поведение моей козочки до всего произошедшего, я бы ушел, не оглядываясь. Один раз я уже смог ее отпустить из своих мыслей, значит и еще раз смогу. Я надеюсь. Хотя искренне желаю верить, что нас может ждать светлое будущее, где она готовит мне блинчики и ждет со службы, а я ношу ее на руках и страстно беру, когда захочу. Но даже понимая высоченную вероятность негативного расклада, я бы все равно хотел видеть девочек в своем доме, просто чтобы знать, что с ними все в порядке.

???????????????????????????????????????????????????????????????????????????????????????????????

А сейчас, её такое отзывчивое и нежное тело никак не реагирует на мои прикосновения. Что если мне послышалось то признание в любви? Что если, то была лишь похоть и последствия длительного воздержания у нас обоих? Что если Яэль больше не раствориться в моих объятиях? В любом случае, пришло время все рассказать. Я устал носить все в себе столько лет. О своих мечтах, в которых я видел козочку, я рассказывал только дядьке, когда мы пили на его даче после моего освобождения. Видимо поэтому, он так хотел нас свести. Меня, такого большого и сильного, который давным-давно забыл понятия «ласка», «забота», «любовь», «нежность», и хрупкую, нежную, ранимую, но с сильным характером козочку.

 - Давай присядем. Кажется, разговор будет длинным, - говорю я, утягивая девушку к дивану. Падаю на сиденье, и сажаю Лену к себе на колени. Пытается вырваться. Коза. – Пожалуйста, просто посиди со мной, все, что я тебе сейчас расскажу, мне слишком тяжело произносить вслух, но я хочу, чтобы ты знала.

Лена коротко кивнула и притихла в моих руках. А мне потребовалось несколько минут, чтобы собрать мысли в кучу.

 - Козочка, я знаю, что не поверишь, но ты стала моим видением уже почти четырнадцать лет назад.

 - Это невозможно, - тут же вклинивается настойчиво-удивленный голос. Женщины! Помолчать – подобно казни. Она снова открывает рот, чтобы продолжить свою мысль, а я уже вдавливаю ее тело в свое и срываю с губ поцелуй. Почти сразу козочка мне отвечает, ее тело вновь становится податливым и требует ласку. Мы оба теряем нить происходящего, когда я подминаю Яэль под себя, а моя рука утопает в ее соках. «Возьми же меня», шепчут мне настойчивые губы, и я хочу, но нет, нельзя. Не сейчас. Поэтому даю разрядку моей девушке, надеюсь, что моей, с помочью руки и ловлю ртом ее стоны.

 - А теперь, женщина, лежи и слушай, иначе дядя тебя съест! – подкладываю подушку под голову моей прекрасной и умиротворенной девочки. Ну разве она не девочка? Милая, немного наивная, задорная, саркастичная, боевая. И какая разница, что там в паспорте, если выглядит и ведет себя лет на двадцать?

Усаживаюсь на диван, закидывая ножки козочки себе на колени. Теперь я готов говорить. Успокоительное в моих руках.

 - В первый раз я тебя увидел в свои тринадцать лет. Мой брат получил своей прозвище – Такс, отнюдь не из-за любви к операционным системам семейства Linux. Всё из-за собаки. В тот день я не уследил за малым, и он выбежал на проезжую часть, как оказалось позднее, чтобы спасти щенка таксы. Щенка спасли, хотя такса выросла огромным чудовищем размером с породистого поинтера. Но это нюансы. Важно другое. В тот день ты спасла жизнь Степке, перекрыв учебной машиной дорогу.

Наблюдаю за Леной, лежит прикрыв глаза, хмурится, потирает переносицу рукой, но что-то сказать пока не решается.