Прерванная бесконечность

– Вам самой не мешает отдохнуть, – ответил врач. – Отправляйтесь домой, хорошенько выспитесь, а завтра приходите с новыми силами. Единственное, чем вы можете помочь прабабушке, – это заботой и любовью. Поговорите с ней, вспомните весёлые или трогательные моменты жизни, расскажите о своих планах. Что угодно, только не молчите и не плачьте, когда будете рядом.

Я вышла из больницы в десять минут седьмого. Через полчаса оказалась на вокзале, а в семь смотрела через грязное стекло автобуса, как медленно проплывают мимо улицы Петрозаводска.

Деревенский дом встретил непривычным безмолвием. Только Джинн мяукнула и потёрлась о ноги. Без бабули и её вечной суеты всё казалось старым, давно отжившим свой век.

Из последних сил накормила кошку, поменяла воду в миске и легла спать. В эту ночь Хельда оставила меня в покое. Но утро не принесло бодрости. Со всех сторон окружала тишина, а с кухни не доносился привычный звон посуды.

Я сварила кофе и сделала два бутерброда с сыром. Но так и не притронулась к ним. Позвонила в больницу. Медсестра сказала, что за ночь состояние бабули не изменилось.

Допила кофе и решила вначале навестить каменный тотем, а потом поехать в Петрозаводск. Я собрала всё необходимое для круга и пошла в лес. Поставила рядом с каменной глыбой корзину, села на землю и взяла в руки кусочек аметиста. Он всегда помогал успокоиться и хотя бы ненадолго забыть о проблемах. Пять минут наедине с каменной фиалкой, и я почувствовала, что готова открыть круг.

Достала из корзины нож, начертила пентаграмму и знаки стихий. Для воздуха я выбрала шалфей. Подожгла пучок сушёных листьев, дала ему прогореть полминуты и потушила огонь.

– Я стою в месте, где рождается сила круга. Сила воздуха, дыхание жизни, освежающие ветры, ураганные порывы и нежные бризы, прошу, придите ко мне, очистите и установите круг силы во имя стихий. Да будет так! – окурила круг дымом шалфея, двигаясь по его границе от востока к востоку.

Когда вернулась к перечёркнутому треугольнику, порыв ветра разметал волосы. Оставила пучок шалфея догорать рядом со знаком воздуха и взяла в руки свечу.

– Сила огня, жар души, танцующие языки пламени, прошу, придите ко мне, очистите и установите круг силы во имя стихий. Да будет так! – я прошла круг от юга до юга, очерчивая его границу пламенем свечи.

Когда подошла к знаку огня, пламя колыхнулось, увеличилось в три раза, а потом вернулось к нормальному размеру, и свеча продолжила гореть ровно.

Я поставила её на землю и взяла в руки чашу с водой. Интересно, понадобится ли сегодня этой стихии моя кровь?..

– Сила воды, жизнь, что течёт по венам, штормы и звенящие дожди прошу, придите ко мне, очистите и установите круг силы во имя стихий. Да будет так! – я пошла от запада к западу вдоль круга, стараясь сосредоточиться на воде в чаше, почувствовать её.

Когда вернулась к треугольнику, направленному остриём вниз, меня окружил запах Онежского озера. Знакомый с раннего детства и ни с чем не сравнимый аромат.

– Спасибо тебе, вода! Благодарю, – проговорила я, поставила чашу на землю и взяла миску с солью.

– Сила земли, плоть этого мира, твёрдость скал и безграничность долин, прошу, придите ко мне, очистите и установите круг силы во имя стихий. Да будет так! – проделала путь от запада до запада, насыпая соль по границе круга.

Подошла к перечёркнутому треугольнику, направленному остриём вниз, поставила миску и приложила ладони к земле. Почва под ними стала мягкой и тёплой.

Для духа не требовалось атрибутов. Теперь я знала, что ему нужно.

– Дух, ты есть любовь и свет. Ты поддерживаешь жизнь во всём. Ты её движущая сила, вечная тайна и загадка. Прошу, приди ко мне, очисти и установи круг силы во имя стихий. Да будет так! – я не стала обходить круг.

Закрыла глаза и сосредоточилась на самых светлых воспоминаниях. Сильные руки отца, подбрасывающего меня высоко в воздух, нежные мамины пальцы, заплетающие непослушные рыжие кудри в изящные косы, улыбающееся лицо прабабушки и её руки, протягивающие маленький пищащий чёрный комочек – будущую красавицу Джинн… Счастливые воспоминания калейдоскопом мелькали перед мысленным взглядом. Последним в их ряду оказалось лицо Алекса. Я открыла глаза.

Начерченная на земле пентаграмма светилась, а меня окутывало разноцветное сияние. Не так эффектно, как в междумирье, конечно, но ощущения похожие. Там, где свет прикасался к коже, становилось то тепло, то прохладно. Стихии, будто, говорили со мной через прикосновения к лицу, шее, ладоням. Наполняли силой. Я почувствовала, как выпрямилась спина и расправились плечи. Поднесла ладони к лицу. Цвета стихий переливались, сменяли друг друга в ожидании моей команды.

– А в тебе скрыто куда больше силы, чем я думал, девочка, – я резко повернулась на голос. Разноцветное свечение настороженно замерло.

– Вроде тебя сегодня никто не будил, глыба, – каменное лицо тотема, казалось, смотрело с усмешкой.

– Дух будит всё вокруг. Ты призвала его, и я проснулся, – ответил каменный столб на незаданный вопрос.