Прерванная история русов

Здесь следует напомнить, что после смерти Юхана III, правившего в Швеции в 1568–1592 гг., Сигизмунд наследовал по отцу шведский престол. Но еще при жизни отца в 1587 г. он был избран польским королем после смерти Стефана Батория благодаря своим наследным правам по материнской линии. Швеция, в силу этого, оказалась в династической унии с Польшей, как и Литва. Но Швеция со времен короля Густава Васы (1496–1560) приняла лютеранскую веру, а Сигизмунд был воспитан своей матерью как убежденный католик. История европейских стран XV–XVI вв. давала множество печальных примеров того, как трагически складывалась судьба страны, если туда проникали религиозные распри. Стабильность государства требовала, чтобы верховный правитель и страна имели одну религию, – традиция, которая восходила еще к родовым культам древнейших времен. Тревога за то, что Сигизмунд постарается вернуть Швецию в лоно католической церкви и в стране начнется религиозная война, быстро создала этому королю оппозицию во главе с дядей по отцу – герцогом Карлом. Эта оппозиция добилась свержения Сигизмунда в 1599 г. и поставила у власти герцога Карла. Понятно, что не только политические, но и чисто человеческие отношения между двумя этими монархами были отравлены подозрительностью и духом соперничества.

Шведский король Карл IX

В 1601 г. в ходе выполнения курьерского поручения в Польше следы Петрея теряются. Но очень быстро обнаруживаются в Москве. По замечанию Таркиайнена, совершенно неизвестно, как он туда попал, возможно, он был приглашен на службу царем Борисом Годуновым. Полагаю, что в Москву его привел нюх авантюриста и желание во что бы то ни стало пробиться и пристроиться у власть имущих. На какой-то царской «службе» в Москве он действительно оказался, но думаю, что пролез он на новое место явно путем интриг и беззастенчивой лжи. В подтверждение своих слов напомню сугубо вкратце ход исторических событий того времени, поскольку о Смуте имеется обширная литература.

Царь Борис Годунов

В 1602–1603 гг. в пределах Речи Посполитой объявился самозванец, именовавший себя сыном Ивана Грозного – царевичем Дмитрием, счастливо спасшимся от смерти. Обращает на себя внимание тот факт, что в первые годы Смуты и самозванщины правящие круги Швеции и король Карл IX сохраняли нейтральное отношение к событиям в Русском государстве. Объясняется это очень просто. Во время борьбы за шведский трон между Карлом и Сигизмундом все симпатии царя Бориса Годунова были на стороне Карла, поскольку объединение в руках Сигизмунда польской и шведской корон имело бы негативные последствия для Русского государства.

Поэтому когда в Польше появился Лжедмитрий I и многие усматривали причастность Сигизмунда к этому явлению, то Карл IX стал объективным союзником царя Бориса: вражда между Борисом и Сигизмундом была лучшей порукой Карлу IX в том, что союз между Польшей и Русским государством будет невозможен. Но внезапная кончина Бориса Годунова в 1605 г., въезд Лжедмитрия I в Москву летом того же года, коронация его как русского царя, а затем убийство его взбунтовавшимися москвичами через год, в мае 1606 г., вскоре после его венчания с Мариной Мнишек, последовавшее вслед за этим воцарение Василия Шуйского на московском престоле (правил в 1606–1610 гг.) и почти одновременное появление Лжедмитрия II – все эти события вывели на историческую сцену новых лиц и побудили остальных участников переориентироваться в новых условиях и предпринять действия в соответствии с обстановкой.

Царь и великий князь Василий Иоаннович Шуйский. Копия из «Титулярника» XVII века

Еще при жизни Лжедмитрия I группа московских бояр во главе с Василием Шуйским выступила инициаторами дипломатической игры сразу в двух направлениях, пытаясь вовлечь в нее как Сигизмунда, так и Карла и благодаря этому освободить себе руки для борьбы с самозванцем, который на тот момент оценивался как самая грозная опасность для существования Русского государства. И тут-то на сцене опять появляется П. Петрей. У историка Р.Г. Скрынникова находим следующий рассказ:

«Вдова Грозного (Марфа Нагая. – Л.Г.) помогла заговорщикам установить контакт с польским двором. Польский гетман Жолкевский сообщил в своих записках, что Марфа Нагая через некоего шведа подала королю весть о самозванстве царя. Можно установить имя шведа, использовавшего поручение Марфы и ее единомышленников. Им был Петр Петрей. Бояре выбрали его потому, что Петрей был лично известен Сигизмунду III и к тому же находился на царской службе в Москве. При свидании с Сигизмундом Петрей заявил, что Лжедмитрий “не тот, за кого себя выдает”, и привел факты, доказывавшие самозванство царя… Петрей имел свидание с Сигизмундом III в первых числах декабря 1605 г.».