Прерванная поездка

Свет уже горел, два квадратных иллюминатора, или это уже окна, были зашторены. Слева от входа на полу, то есть, палубе, стояли мои ящики. Каюта была довольно большой, а я представлял её себе как купе в поезде. За ящиками, была дверь, как я подозреваю, это туалет. Или гальюн? А может гальюн на военных кораблях, а здесь туалет? Правее двери кровать, тоже зашторенная. Под иллюминаторами, буду их так называть, вполне приличный диван. У стены справа, или как тут её называют — перегородка? Вспомнил — переборка. Так вот, там находится стол и два стула. Рядом двухстворчатый шкаф. Подозреваю, что и он должен как-то называться по-другому, но это не важно.

На сте…, то есть, переборке, две полки. Чуть ниже, закреплён телефон. По моим прикидкам, метров десять будет, не считая туалета. Жить можно.

— Спать будешь на диване. Главное, чтобы не было бортовой качки, иначе свалишься на палубу. Каюту я буду закрывать на ключ, хотя это и не принято в рейсе. На стоянке, другое дело. Хотя, тут переход короткий и послезавтра полагаем быть в Ванино. Побудь пока один, я сейчас приду.

Не стал себя уговаривать и тут же плюхнулся на диван. За четыре часа стояния, ноги уже меня не держали. Сашка очень быстро вернулся, неся в руках тарелку с жареной картошкой и двумя кусочками хлеба.

— Сейчас достану вилку и чайник, — с этими словами он открыл дверцу одной из полок.

— Ты что будешь — чай или кофе, — спросил он, выставляя вслед за электрочайником две чашки.

— Ни какого кофе, спать хочу.

— Давай, налегай на картошку, пока чайник греется.

Да, он был ещё тот, советский, из полированного алюминия и провода в матерчатой оплётке.

— В микроволновке ужин разогрел? — спросил я с набитым ртом, уплетая ещё тёплую картошку.

— В чём?

— Есть такие СВЧ-печи, очень удобно в них еду разогревать.

— А, видел такую печку в хозяйственном. Кажется, называется? Электроника.?Только она очень дорого стоит. А картошку никто не разогревал, её только что пожарили, — и, видя в моих глазах немой вопрос, продолжил. — Тех, кто стоит вахту с ноля до четырёх, на завтрак, естественно, вставать не будут. Поэтому, вахтенный матрос и моторист, заранее идут на камбуз и жарят картошку, ставят чай. А потом вся ночная вахта всё это употребляет.

— А если на завтрак гречка?

— Не важно, что. Просто такая традиция. На разных судах, не только на торговых.

— Хорошая традиция, мне нравиться. Какой там у тебя чай,?Липтон? в пакетиках?

— Ишь ты, губу раскатал. Индийский, три слона. Самый лучший, какой бывает в стране.

— Ничего, придёт время, всякого будет, завались, — сказал я, и тут же задумался. Кто его знает, что теперь будет?

Вместе попили чай и я улёгся на диван, мгновенно уснув, под еле слышный звук двигателя и убаюкавшее раскачивание теплохода.

24

Проснулся от того, что меня трясли за плечо. С трудом разлепил глаза и увидел перед собой хозяина каюты.

— Что, пора?

— Нет, это мне пора на вахту, а ты можешь спать, сколько захочешь. Просто решил тебя предупредить, что ухожу. Дверь закрою. Да тебе и никуда и не нужно ходить. Туалет, душ, и всё такое прочее, имеется в каюте. Даже можешь в иллюминатор любоваться, никто не увидит. Хотя и ты ничего не увидишь, каюта с правого борта, а берег с левого. Встречные суда могут попасться, всего лишь.

— Где мы сейчас?

— Ольга на траверзе.

Я, было, хотел переспросить, какая-такая Ольга, как вспомнил, что так называется не то залив, не то бухта и посёлок с таким названием. Места там красивые, что ни говори. Жаль, что не смогу полюбоваться.

Когда за ним закрылась дверь, я решил немного полежать, но укачивающий эффект судна меня пересилил и сморил снова. Проснулся в четвёртом часу от того, что по судовой трансляции зачитывали, кому пришли радиограммы. Привёл себя в порядок и мне жутко захотелось есть. Порылся в шкафчике, откуда вчера появился сахар и заварка, но там ничего походящего не нашлось. Оставалось только любоваться видом из открытого иллюминатора. В каюту врывался чистый морской воздух, который я уже давно подзабыл. Пахло морем.

Полпятого щёлкнул замок в двери. Я хотел броситься в санузел, но потом опомнился. Вошёл Александр с картонной коробкой в руках и тут же закрыл за собой дверь на ключ.

— Голодный?

— Как волк!

— На, выбирай себе, что по вкусу, и он стал вытаскивать из коробки банки.

Тут был знакомый? Завтрак туриста? тушёнка, импортный паштет, шпроты, сгущёнка обычная и с какао, болгарские компоты из черешни,?Боржоми?.

— У вас на пароходе есть магазин?

— Можно сказать, и так.?Артелка? называется. Берёшь что хочешь, а потом высчитают.

— А, понял. Как у нас в поле. Берёшь, что надо, а потом записываешь в тетрадь? Личного забора?.

— Придётся посидеть на сухом пайке до самого порта. Я же не могу таскать из кают-компании тарелки с едой. Ночью постараюсь опять принести жареную картошку.

— Тоже мне проблема! Не помру.

— Вот и славно.

— Никто не интересовался, что за ящики ты себе в каюту затащил?

— У нас излишнее любопытство не в почёте. О! Мой первый пароход идёт! — воскликнул Сашка, высовываясь в иллюминатор.