Прерванный полет «Эдельвейса»

«Крейсер, дав полный ход, уклонился от бомб, одна из которых взорвалась настолько близко к нам, что столб воды обрушился на баркас, – писал Петров. – Заглох мотор, а «Красный Кавказ» был уже на горизонте. С трудом мы вычерпали воду и запустили мотор. К порту шли против ветра, и все в баркасе стали замерзать, так как на нас не было и сухой нитки. Когда приблизились к входу в порт, то увидели, что противник ведет по нему интенсивный артиллерийский огонь и несколько самолетов бомбят порт с малых высот. В воротах между молами вставали фонтаны от разрывов снарядов. Кто-то пошутил: «Неужели нам такой почет?» Однако тут же выяснилось, что не нам. Из порта на полном ходу выскочили два сторожевых катера. Вслед за ними отвернул и наш баркас…

Один из бомбивших порт самолетов увязался за вышедшими в море катерами. Они встретили его дружным огнем из своих пушек и пулеметов. Фашист, видимо, решил с ними не связываться и отыгрался на нас. С высоты не больше 600 метров серия бомб легла очень точно – баркас уместился между разрывами двух соседних бомб. Его опять залило водой, борт пробили осколки. Так что теперь, помня о законе сообщающихся сосудов, не было смысла вычерпывать воду.

Баркас, однако, не тонул, потому что имел воздушные ящики. Мы стояли по пояс в ледяной воде. Мотор, конечно, заглох, и баркас дрейфовал по воле волн на юго-восток – в сторону открытого моря. А температура воздуха была минус 10 градусов, да еще дул холодный, порывистый ветер. Катера ушли, крейсеров не видно, близился вечер…»

Петрову и его спутникам очень повезло, что через некоторое время мимо дрейфующего баркаса случайно проплывал сторожевой катер, ранее удравший из порта[1].

Судьба Бориса Петрова была типичной для офицера сталинского ВМФ. С детства начитавшись книжек про морские сражения и кругосветные плавания и мечтавший о кораблях, в 1931 году он приехал в Ленинград и по комсомольской путевке поступил в Военно-морское училище им. М.В. Фрунзе. Курсанты не только изучали теорию, но и проходили практику в морских плаваниях на шхуне «Практика», учебных кораблях «Комсомолец» и «Ленинградсовет». Все это были еще добротные суда царской постройки, но все учившиеся на них мечтали когда-нибудь попасть на современный боевой крейсер или линкор.

В 1935 году после окончания училища 21-летний лейтенант Петров получил назначение на старый крейсер «Коминтерн». Корабль уже не мог воевать, но много плавал, участвовал в учениях и маневрах. Здесь, в походах по Черному морю, прошло становление Бориса Петрова как штурмана. Затем были служба во Владивостоке и кругосветные плавания. Затем Петров, имевший педагогические способности, некоторое время преподавал в военно-морском училище в Севастополе, а в 1940 году, наконец, был назначен флагманским штурманом Отряда легких сил.

Прибыв-таки в Феодосию и отогревшись, Борис Петров убедился, что большая часть города занята десантниками и можно начинать высадку подкреплений. В ночь на 30 декабря в порт прибыла новая группа транспортов с полками 236-й и 157-й стрелковых дивизий, а через сутки в Феодосии выгрузилась 63-я горнострелковая дивизия. В общей сложности с 26 по 31 декабря в Крым были доставлены 40 000 бойцов, 236 орудий и минометов, 43 танка, 330 автомашин, сотни тонн боеприпасов и военного снаряжения. «Впервые за войну мы испытывали в полной мере чувство победы», – вспоминал один из краснофлотцев.