Преследование (сборник)

Слова метра утонут в аплодисментах. И сердце пожилого ученого будет биться в такт этим аплодисментам, молодыми резкими толчками, словно пытаясь разбудить что-то спящее в недоступных, глубинных слоях памяти: «клок-клок», «клок-клок»…

Палач и Дева

Первый пассажир. Это и есть знаменитое Голубое Ожерелье?

Второй пассажир. Вы не ошиблись. Уникальное образование. Условия на всех планетах абсолютно идентичны земным. Абсолютно, заметьте. Это предопределило и сходные пути эволюции и развития цивилизации. Видите, маленькая планета в левом углу экрана… Там разгар мезозоя. Немного левее — Випла. Типичное средневековье — охота на ведьм, разгул местной инкв и зиции.

Первый пассажир. Где-то я слышал это название, Випла. По-моему в связи с нарушением Свода о Контактах.

Второй пассажир. Совершенно верно. Здесь погиб исследователь Ви к тор Платонов, в честь которого и назвали планету. Жена Платонова отказ а лась вернуться на Землю.

Первый пассажир. Что значит отказалась?

Второй пассажир. Вышла на связь, сообщила бортовому компьютеру, что остается, и все. Ее искали, но безуспешно. Говорят, они очень любили друг друга.

Первый пассажир. Ну, знаете… Я уважаю подлинные чувства. Но разве этим можно оправдать прямое вмешательство в ход чужой цивилизации, н а рушение Свода?

Второй пассажир. Собственно, прямых доказательств нарушения нет. Всего лишь предположение. Дело в том, что с некоторых пор отдельные с о циальные процессы на Випле протекают гораздо быстрее, чем ожидалось.

Первый пассажир. Вот как. Ну, и при чем здесь жена Платонова?

Второй пассажир. Может, и ни при чем. Я же говорю, толком ничего не известно.

(Из разговора в салоне межгалактического рейдера)

На рассвете через город вели ведьму. Ее стертые в кровь ступни скользили по влажным от утренней росы камням. Гвардейцы в пыльных латах ворчали и дергали веревки, протянутые от связанных за спиной рук пленницы. Ведьма пошатывалась и едва переставляла ноги. Долгий путь изнурил ее.

Наиболее истовые из верующих выбегали на дорогу перед процессией, выкрикивали проклятия и непристойности, плевали, стараясь попасть ведьме в лицо. Вслед ей неслись камни и комья сухого помета.

Слухи о злых чарах, и еретических речах сатанинского отродья в образе прельстительной девы, обрастающие многочисленными и невероятными подробностями в устах словоохотливых монахов, уже несколько лет будоражили королевство. Его святейшество верховный магистр, на время изменив аскетическим привычкам, сбросил хламиду бродячего священника и, облачившись в тяжелую от золотого шитья ризу, самолично читал гневные проповеди в отдаленных горных храмах. Святой отец грозил неслыханными муками любому, кто посмеет дать приют нечистой силе. Равнодушное молчание горцев делало угрозы бессмысленными и бесполезными, как пыль, висевшую в лучах, косо ниспадавших сквозь узкие прорези окон.

Горцы были особым народом. Состоять при их храмах считалось наказанием для священников, поскольку паства отличалась упрямством, своенравием и не страшилась кары небесной. Ни один из тех, кто спускался в долины по необходимости или в большой праздник, не искал еще утешения в исповеди. Его святейшество подозревал, что большинство из живущих в горах грешники, а возможно, и смутьяны. Только категоричный запрет короля, ко двору которого горцы исправно поставляли изумительный, буквально тающий во рту мед, добротный сыр и великолепную шерсть, умерял воинственный пыл верховного священника. Сознание того, что люди, с обманчивой покорностью внимающие ему, спокойно выслушивают и крамольные слова греховной девы, не могло не распалять святого отца.