Преследуемая тенью (ЛП)

К тому времени, когда мы заканчиваем ужин, в моей груди замирает счастье. Простить Ренцо нужно было не только ради него. Я должна была сделать это ради себя.

Встав, я помогаю убрать остатки еды в холодильник и убираю посуду с острова. Когда его телефон начинает звонить, я иду к лестнице и возвращаюсь в свою комнату.

Занавески раздуваются от ветра, дующего через открытые раздвижные двери, и я снова выхожу на балкон.

Когда я потираю руки, чтобы уберечься от прохлады, все хорошие чувства, которые я испытывала к Ренцо, исчезают, и снова накатывает тоска.

Ренцо помогает мне почувствовать себя лучше.

— Заходи в дом, amo. Я не хочу, чтобы ты простудилась, — внезапно говорит он позади меня.

Обернувшись, я смотрю на человека, который - все, что у меня осталось в этой жизни. Без него я была бы совершенно одинока.

Он мог бы отправить меня в особняк и забыть о моем существовании.

Он мог бы продолжать ненавидеть меня.

Он мог бы превратить мою жизнь в ад до самой смерти.

Но он решил этого не делать.

Он решил любить меня и заботиться обо мне.

Мое дыхание учащается, и, не желая больше зацикливаться на всем, что произошло, я бросаюсь к нему.

Когда Ренцо обхватывает мои бедра и опускает голову, я кладу руки на его шею и прижимаюсь к его губам.

Это не поцелуй «я тебя прощаю». Он наполнен отчаянной потребностью, и никто из нас не контролирует ее, поскольку поцелуй начинает жить своей собственной жизнью.

Наши языки двигаются вместе, как будто мы целовались миллион раз, и это заставляет потребность в большем бурлить в моем теле.

Мои пальцы находят пуговицы его жилета, и когда я начинаю их расстегивать, Ренцо издает стон и разрывает поцелуй.

Он отталкивает меня назад и качает головой. — Ты не готова.

Запыхавшияся и ошеломленная, я смотрю, как он выходит из моей комнаты, и тут в моей груди вспыхивает гнев.

Я иду за ним в его спальню. Я была здесь всего один раз, и снова не оглядываюсь по сторонам.

Мои глаза сосредоточены на его спине, когда я огрызаюсь: — Хватит отнимать у меня право выбора. Я сама решаю, когда мне быть готовой.

Стянув с себя жилет, он бросает его на пол и поворачивается ко мне, его черты омрачает предостерегающий взгляд.

— Назови мне хоть одну причину, по которой я должен позволить, чтобы между нами все зашло дальше, — требует он.

Я делаю несколько шагов к нему, а потом признаюсь: — Потому что мы хотим друг друга. — Я вдыхаю. — Потому что ты мне нужен. — Когда он подходит ко мне, я шепчу: — Ты мне нужен.

Его рот прижимается к моему, и я быстро обхватываю его шею руками, чтобы он не смог снова отстраниться.

На этот раз я целую Ренцо со всей силой. Он тянет меня к своей кровати, наши рты захватывают и пожирают друг друга.

Его руки спускаются к моим бедрам, и, ухватившись за платье, он задирает ткань вверх. Нам приходится прекратить поцелуй, чтобы ткань прошла через мою голову, и в тот момент, когда я освобождаюсь от платья, я начинаю расстегивать пуговицы на его рубашке, а мой рот снова находит его.

Когда я сдвигаю ткань рубашки с его плеч и чувствую его теплую кожу под своими пальцами, осыпаю поцелуями его шею и грудь.

Боже, он так хорош.

Его руки двигаются вверх и вниз по моим бокам, прежде чем он расстегивает лифчик, а затем, сделав шаг назад, его глаза скользят по моей груди.

— Ты чертовски красива, — выдыхает он, расстегивая ремень и молнию на брюках.

Я снова сокращаю расстояние между нами, и наши рты сливаются воедино, пока я помогаю ему спустить брюки и боксеры.

— Презерватив, — бормочет он мне в губы, и это заставляет меня быстро спустить трусики с ног, пока он идет к прикроватной тумбочке.

Когда он берет презерватив из ящика и разрывает упаковку, мои глаза впиваются в каждый его обнаженный дюйм.

Боже правый.

Ренцо состоит из чистых мускул, благословенный так, как не должен быть благословен ни один мужчина. У него шикарный пресс, а от изгиба его бедер у меня сильно сжимается живот.

— Я хочу тебя, — шепчу я, мое сердцебиение и дыхание учащаются от того, насколько идеально его тело.

Подойдя ближе, я беру у него презерватив и опускаюсь на колени. Я обхватываю рукой его твердый член, наслаждаясь бархатистостью его кожи. Засасывая его в рот, я стону, смазывая его толстую твердую поверхность, прежде чем надеть презерватив.

— Господи, женщина, — шипит он, голод сжимает его черты. — Если ты сделаешь это еще раз, все закончится, не успев начаться.

Он хватает меня за руки и, подняв на ноги, пихает обратно на кровать. Я хихикаю, подпрыгивая на одеяле, и, заметив его взгляд на своем теле, раздвигаю ноги.

— Черт, я кончу, как только окажусь в тебе, — бормочет он, переползая через меня.

Он покрывает поцелуями все мои хирургические шрамы, а затем засасывает в рот мой сосок и издает стон.

Я провожу ладонями по его плечам, обожая ощущать его теплую кожу и силу, пульсирующую под ней.