Преследуемый. Hounded

Это давно вошло у меня в привычку. Если любовь и ненависть являются двумя сторонами одной медали, то, по моему мнению, вероломный бог любви очень много времени уделял ненависти – особенно когда речь шла обо мне. А у меня и так хватало проблем. Кроме того, я был постоянно вынужден заботиться о своем здоровье и физическом состоянии – ведь если я бы лишился конечности, она бы не отросла снова. Бессмертие не делало меня неуязвимым. Вспомните, во что вакханки превратили парня по имени Орфей!

– Поступай, как тебе угодно, – ответила Морриган. – Но в первую очередь опасайся людей. По просьбе Энгуса один из них нашел тебя в некоем Интернете. Тебе известно про эту вещь?

– Я пользуюсь им каждый день, – заявил я.

Морриган не была ретроградом, но иногда ее неосведомленность меня поражала.

– Основываясь на словах информатора, Энгус Ог повелел отправить сюда несколько фир болгов,[9] дабы они подтвердили, что Аттикус О’Салливан – это действительно ты.

– Спорить не буду, я поступил как настоящий болван, – проворчал я, покачав головой и сообразив наконец, как они меня нашли.

Выражение лица Морриган смягчилось, она коснулась пальцами моего подбородка и потянулась ко мне губами. Черный плащ растаял, и теперь она стояла передо мной, точно ожившая картинка из журнала. Пьянящий аромат всего, о чем только может мечтать мужчина, ударил мне в ноздри, хотя его действие было не столь мощным, поскольку я уже успел надеть свой фермуар. Морриган страстно меня поцеловала и с насмешливой улыбкой отодвинулась: она-то знала, какое действие на меня оказывает, вне зависимости от силы своего колдовства.

– Никогда не снимай свой амулет, – прошептала она. – И позови меня, друид, когда я тебе понадоблюсь. А сейчас мне нужно поиграть с двумя представителями рода человеческого.

И богиня вновь превратилась в боевую птицу и вылетела в дверь моего магазина, которая распахнулась настежь, чтобы выпустить ее на волю.

Глава 3

Я достаточно долго живу на свете и понимаю, что большинство предрассудков являются небылицами и домыслами – ведь многие из них появились еще в моем детстве. Впрочем, с одной приметой я согласен целиком и полностью: неприятности всегда ходят по трое. В мое время говорили: «Грозовые тучи трижды прокляты», – но мне нельзя изъясняться столь высокопарно и рассчитывать на то, что все поверят, будто я настоящий совершеннолетний американец. Я должен говорить примерно так: «Не повезло, приятель».

Поэтому уход Морриган не помог мне успокоиться, и я нисколько не сомневался, что мой день станет только хуже. Я закрыл магазин на пару часов раньше и поехал домой на своем горном велосипеде, спрятав под рубашку амулет и с некоторым опасением раздумывая о том, что может меня ожидать в будущем.

Я покатил на запад по Университетской улице, свернул налево на Рузвельт и направился на юг в сторону района Митчелл-Парк. До того как на реке Солт построили дамбы, здесь была пойма с весьма плодородными землями. В двадцатом веке эти сельские угодья разделили на мелкие участки, на которых возвели симпатичные коттеджи с ирригационными системами. Обычно я не спешу по дороге к дому. Я наслаждаюсь живописными видами, здороваюсь с соседскими собаками и останавливаюсь поболтать с вдовой Макдонаг – она обожает на закате сидеть на крыльце с запотевшим стаканчиком виски «Талламор Дью». Она разговаривает со мной по-ирландски, я получаю от этого удовольствие, и еще мне нравится, что из нас двоих я считаюсь молодым. Как правило, я работаю у нее во дворе и саду раз в неделю, а она любит за мной наблюдать. И она вечно провозглашает: «Будь я лет на пятьдесят моложе, я бы тобой занялась, парень, и никто бы, кроме Всевышнего, ничего бы не узнал, ты уж мне поверь».

Но сегодня я промчался мимо, помахав ей рукой и стараясь изо всех сил крутить педали. На Одиннадцатой улице я свернул направо и покатил медленнее, настроив свое восприятие на признаки возможной опасности. Подъехав к своему жилищу, я не стал сразу же врываться внутрь, а присел на корточки перед клумбой и принялся щипать траву своей татуированной рукой. Не подумайте, что свихнулся, я просто проверял степень магической защиты своей холостяцкой берлоги.

Мой дом построен в пятидесятых годах и обращен своим фасадом к северу. Самая его приметная деталь – высокое крыльцо, которое поддерживают белые столбики. На лужайке растет высокое мескитовое дерево, подъездная дорожка уходит к гаражу. Выложенная плитняком тропинка ведет от дорожки к двери в дом.

Окна, окутанные вечерними тенями, выглядели, как обычно, но когда я провел своими оберегами по траве… да, там кто-то есть. Поскольку ни один смертный или фэйри никоим образом не мог миновать мои защитные заклинания, получалось, что мне предстояло сделать выбор: убраться отсюда восвояси или посмотреть, кто из Туата Де Дананн развязал колдовские узлы и дожидается хозяина дома.