Преследуемый. Hounded

Малина огляделась по сторонам. В магазине оставалось еще пара-тройка покупателей, которые изучали оккультные книги. Какой-то неряшливый тип поплелся к стойке, прищурился и принялся изучать наклейки на флаконах.

– У вас чудесный магазинчик, но мне кажется, сейчас не самый подходящий момент для подобных бесед.

– Что? Вы имеете в виду моих клиентов? Перри с ними разберется. – Я бросился к стойке и водрузил на нее табличку «ЗАКРЫТО».

Парень оторопел, но отступать, похоже, не собирался.

– Эй, чувак, вы что, закрываетесь? – затараторил он, насупившись. У него что-то было на уме. – Послушай, приятель, у тебя есть что-нибудь медицинское… растительное? Ты же понял меня, да?

– Нет, извините.

Увы, безмозглые придурки никогда не оставят меня в покое!

– Не для меня. Клянусь. Это нужно моей бабушке.

– Попробуйте зайти на следующей неделе.

– Ты серьезно?

– Нет.

Я повернулся к нему спиной, отодвинул стул, сел рядом с Малиной и внимательно на нее посмотрел:

– Вы обещали рассказать, почему терпите присутствие Эмили в своем ковене.

Неряшливый парень встрял в наш разговор прежде, чем ведьма успела мне ответить.

– А у вас очень красивые волосы, – заявил он, уставившись на Малину.

Ведьма раздраженно попросила его убраться восвояси, что он и незамедлительно сделал. Малина в притворном смущении поправила золотистые локоны и что-то пробормотала себе под нос – несомненно, снизила мощь заклинания. Наверное, она забыла про свои колдовские чары.

Я сделал вид, что ничего не заметил.

Малина выгнула бровь:

– Вы действительно этого хотите, мистер О’Салливан? А если один из ваших клиентов услышит, как мы говорим о ковенах и ведьмах?

– Не забудьте, что я торгую оккультными товарами. Народ просто решит, что вы – викканка. И если кто-нибудь будет настолько груб, что прервет ваше повествование и начнет задавать глупые вопросы, мы скажем, что являемся членами ОТА.

Малина недоуменно наморщила лоб:

– ОТА?

– Общество Творческих Алкоголиков.

– Хорошо.

Я бросил быстрый взгляд на Оберона.

‹Видишь? Ведьмы!›

‹Ага! Может, она даст мне колбасу, только внутри будет брокколи!›

– Вообще-то речь идет об Обществе Творческих Анахронизмов, – произнес я, пытаясь сохранить серьезность после реплики Оберона, помешанного на колбасе. – Люди собираются вместе и переодеваются в соответствии со средневековыми обычаями, они даже устраивают сражения в доспехах, после чего закатывают пиршества. Сейчас многие романтизируют прошлое и наслаждаются ролевыми играми. Превосходное прикрытие, не правда ли?

Малина пытливо смотрела на меня, пытаясь понять, лгу я или нет. Наконец удовлетворенно вздохнула.

– Вот краткая версия истории, которая вас интересует, – начала Малина. – Эмили приехала в Америку вместе со мной. Мы жили в польском городе Кшепице, когда в сентябре тысяча девятьсот тридцать девятого началась Вторая мировая война. Я спасла Эмили от изнасилования, тем самым взяв на себя ответственность за ее судьбу. Я не могла ее оставить. Ее родители умерли.

– Понятно. Как и ваши?

– Да, но нацисты не имеют к этому отношения. – Малина зловеще улыбнулась. – В тридцать девятом мне уже исполнилось семьдесят два года.

‹Эй, Оберон! Нашей чудной блондинке, которая выглядит лет на тридцать, на самом деле сто сорок!›

‹Должно быть, она пользовалась омолаживающим кремом. Интересно, он поможет шарпею избавиться от морщин?›

– Впечатляет. А сколько лет тогда было Эмили?

– Шестнадцать.

– Она и сейчас ведет себя как подросток. Значит, все в вашем ковене из Польши?

– Нет, только Эмили и я. Мы вместе добирались до Америки после того, как нашли друг друга в Польше.

– И сразу приехали в Темпе?

– Нет. Сперва мы жили в других городах. Но в Темпе мы задержались.

– Могу я спросить почему?

– Несомненно, по той же причине, по которой в Темпе осели и вы. В Аризоне мало древних богов и призраков, и до недавнего времени здесь отсутствовали фэйри. Я была с вами откровенна, мистер О’Салливан. Теперь настала ваша очередь. Вы готовы ответить на мои вопросы?

– Правдиво – да. Но я не гарантирую, что дам вам развернутую информацию.

Малика не стала комментировать мою реплику.

– Сколько вам лет, О’Салливан? – осведомилась она.

Ведьма оказалась весьма проницательной. Узнав мой возраст, Малина могла бы всецело оценить могущество противника, поэтому я бы предпочел, чтобы она оставалась в неведении. Пусть уж лучше меня недооценивают: такая тактика часто приводит к победе, да и ведьмам я никогда не доверял.

Существует и прямо противоположная философская школа, полагающая, что лучше сразу произвести впечатление на противника, но данный подход дает результат только на короткие промежутки времени. Враги не будут вступать в прямую конфронтацию, если узнают о вашем могуществе, однако начнут интриговать и попытаются устроить какую-нибудь подлость. Малина не стала скрывать свой возраст, но я не был готов ответить ей тем же, поскольку, повторяю, ведьмы никогда не внушали мне доверия.

– По крайней мере, я не моложе Родомилы, – нашелся я.

Мои слова произвели на нее впечатление. Малина смерила меня задумчивым взглядом. Может, она решила сменить тему? Хорошо бы, если так!