Преследуя Аделайн

Резко вдохнув, я поворачиваюсь и вижу Зеда, стоящего у дверей моего балкона, красная вишня пульсирует в лунном свете.

Проснувшись, я сажусь и оглядываюсь.

— Как долго ты там торчишь, гаденыш? — огрызаюсь я.

Зед открывает двери до конца, изо рта у него валит дым.

— Давно. — Отвечает он прямо.

Он выбрасывает окурок сигареты на балкон, а затем тянется вверх и стягивает с головы капюшон. Лунный свет светит прямо на него, заставляя его светиться под мягкой аурой.

Такое противоречие, что нечто настолько темное сияет так ярко под светом.

— Перестань мусорить.

— Ты гораздо приятнее, когда не знаешь, что я рядом. — Бормочет он, его голос приглушен, когда он входит и закрывает за собой двери.

Я хмурюсь, прищуриваю глаза, пытаясь разглядеть его лицо четче. Что-то в нем сейчас не так. Сейчас он не похож на своего обычного ухмыляющегося весельчака.

Он был здесь всего пару ночей назад, проходил со мной дополнительные тренировки. Я наконец-то освоила несколько приемов, которым он меня научил.

Скоро я стану крутой.

— Что с тобой не так? — Я огрызаюсь, хотя тепла не хватает. Это почти похоже на то, что сейчас я чувствую реальное беспокойство.

Я поднимаю руку ко лбу и чувствую тепло. Должно быть, у меня жар и я брежу от болезни.

Он выходит из тени и подходит ближе. Мое тело замирает, когда он подходит к кровати и садится на край. Непривычно видеть, как напрягаются его мышцы на одежде. Я думаю, он специально покупает рубашки и толстовки на два размера меньше. Но сейчас его тело выглядит жестким, а мышцы шеи и плеч напряжены.

— Просто устал сегодня. — Тихо говорит он.

Я хмурюсь сильнее, мне не нравится эта сторона Зеда. Вернее, мне не нравится то, как сильно она меня беспокоит.

Битва заставляет меня замереть, пока я пытаюсь решить, что делать. Выгнать его из моего дома, к черту отношение. Или поинтересоваться его странным поведением и показать ему, что мне не все равно.

Его голова запрокидывается, трещат кости, и я корчусь от тревожных гротескных звуков.

— У тебя там, приятель, напряженка. — Говорю я, неловко произнося слова. Это заставляет меня сморщиться еще сильнее.

Он смеется, но смех пропал.

Вздохнув, я сдаюсь и отодвигаю одеяло. С большой неохотой я подползаю к Зеду и встаю на колени позади него. Его тело напрягается, и я никогда не думала, что увижу, как Зед будет меня опасаться.

Это беспокоит меня больше всего.

— Сними это. — Мягко требую я, срывая с него капюшон. Он поворачивает голову, представляя мне свой боковой профиль.

Очень немногие люди имеют привлекательные боковые профили. Это то, чем большинство людей просто не обладают. Но Зед выглядит прекрасно, с какой бы стороны вы на него ни смотрели.

— Зачем? — спрашивает он, его тон ровный.

Задыхаясь, я открываю рот и начинаю огрызаться. Я пытаюсь быть милой, а он ведет себя так, что мне и так тяжело. Как там говорится, не кусай руку, которая тебя кормит?

Но я останавливаю себя, резкие слова срываются с кончика моего языка, прежде чем упасть на землю. Дело не во мне и не в том, что я чувствую, защищаясь, я ничего не решу. Это приведет только к тому, что он будет чувствовать себя еще хуже и, возможно, в конце концов уйдет. И, как ни странно, это только заставит меня чувствовать себя дерьмом.

Не должно. Но это так.

— Потому что так мне будет легче. — Тихо говорю я.

Он открывает рот, но все, что он собирался сказать, погибло вместе с моими защитными словами.

Успокоившись, он хватает свою толстовку за плечи и стягивает ее через голову, затягивая белую футболку. Я успеваю заметить замысловатую татуировку, прежде чем его футболка падает обратно.

Он ничего не говорит, просто опирается локтями на раздвинутые колени.

Опираясь задницей на пятки, я выдыхаю и начинаю разминать мышцы его плеч. Это похоже на то, как будто я вдавливаю костяшки пальцев в валун.

— Господи. — Бормочу я, надавливая сильнее. Он глубоко стонет, его голова опускается между плеч, пока я копаюсь в узлах, загрязняющих его мышцы.

Мы молчим. Некоторое время. Мои руки устали, но я не жалуюсь и не останавливаюсь. Медленно он расслабляется под моими прикосновениями, его мышцы начинают ослабевать под моими настойчивыми пальцами.

— Расскажи мне. — Шепчу я, атакуя особенно жестокий узел, который вырывает стон из глубины его груди.

Он не сразу отвечает, и я чувствую внутреннюю борьбу за пределами его плоти и костей.

— Сегодня я потерял молодую девушку. — Признается он, его голос хриплый и неровный.

Я сглатываю, печаль пронзает мою грудь. Он делает паузу, и я молчу. Позволяю ему найти слова в его собственном темпе.

— Она была очень травмирована и не переставала кричать. Меня еще не было в здании, я все еще прокладывал себе путь внутрь, когда услышал выстрел. — Он делает паузу, чтобы собраться с мыслями. — Я слышал разговор перед тем, как убить их. Она боролась с ними до последнего. Неважно, сколько они угрожали убить ее, она все равно боролась.