Преследуя Аделайн

Стиснув зубы, я сжимаю руки в кулаки, борясь с инстинктом разорвать жалкое подобие трусиков в клочья, чтобы почувствовать, как она готова принять меня в себя.

— Аделайн, — повторяю я.

Ее светло-карие глаза затенены, но я все равно чувствую эффект. Она склонилась надо мной, ее мягкое тело прильнуло к моему. Клянусь, я чувствую, как напряжены ее бедра, когда она сопротивляется желанию прижаться ко мне своей киской.

— Что? — шепчет она, притворяясь невежественной.

— Сядь на мой член. Сейчас же.

Ее дыхание сбивается, и, поскольку ее груди плотно прижаты к моим, я не могу определить, пульсирует ли в моей груди ее сердце или мое.

Внутренняя борьба в ее голове идет громко, и нерешительность излучает ее.

В конце концов, она садится, ее тело рассекает пряди лунного света, проникающего через балконные двери.

И я рухнул.

На ее изгибе тела каскадом лежат тени и свет, два запретных любовника сталкиваются на ее коже и создают чертов шедевр.

Ее красота ослепляет, превращая мое тело в пепел под ее светом.

Она проводит рукой по своему плоскому животу, пока кончики ее пальцев не касаются края нижнего белья.

— Адди, — рычу я сквозь стиснутые зубы. Мои руки скользят вверх по ее бедрам, останавливаясь в месте их соединения с бедрами. Я слабый человек, и у меня не хватает сил отказать ей в желании прикоснуться к ней.

— Да, Зед? — спрашивает она, ее хриплый голос низкий и придыхательный. Мои бедра нетерпеливо дергаются в ответ. Она улыбается, злобно и жестоко.

Наконец, она приподнимается и сдвигает трусики в сторону, обнажая свою киску. Я снова поднимаю бедра, отчаянно желая контакта, но она ускользает от меня, зависая на расстоянии вытянутой руки.

— У тебя есть пять гребаных секунд…

— Шшш, малыш. — Меня так задевает то, что она называет меня «малыш», что моя угроза исчезает, как будто мой голос был призраком, дразнящим уголком глаза.

Ее улыбка расширяется от моего недоверчивого взгляда, но я только в замешательстве, почему она решила, что, назвав меня малышом, успокоит меня.

Теперь все, что я хочу сделать, это перевернуть ее на колени, прижать это милое личико к простыням и трахать ее до тех пор, пока ее голова не вылезет из-под кровати.

Прежде чем я успеваю сделать это, она, наконец, опускает бедра. Я стону от ощущения, что мой член обволакивает липкое тепло, когда она скользит вверх и вниз по моей длине. Моя голова откидывается назад, а руки крепко сжимают ее бедра. На ее коже останутся синяки, и эта мысль только сильнее раззадоривает зверя.

— Черт, Адд…

Я не успеваю даже закончить свою молитву, как кончик моего члена проскальзывает внутрь, и я совершенно не в состоянии сформулировать слова.

Медленно-торжественно она вводит мой член в себя, балансируя своим весом на моем животе. Из ее рта вырываются короткие, задыхающиеся стоны, а я трепещу под ней.

Так чертовски тесно.

— Боже, я слишком полна, — хнычет она, ее собственное тело дрожит, когда она пытается принять меня внутрь.

— Детка, я не смогу контролировать себя долго. Сядь. Сядь.

Засосав нижнюю губу между зубами, она приподнимается в последний раз, прежде чем полностью сесть на мой член.

С ее губ срывается вскрик, ее глаза округляются. Мое тело гудит от эйфории от того, что ее киска так чертовски плотно обхватывает меня.

Чертова нирвана. Ничто не может сравниться с этим.

— Теперь двигайся, — произношу я, и мой контроль ослабевает, когда я поднимаю бедра вверх. Этого достаточно, чтобы послать электрические разряды по моему позвоночнику.

Ее подбородок вздергивается, глаза закатываются, когда она поворачивает бедра.

— О, — стонет она, продолжая двигаться, пока мы оба не впадаем в бред. Она двигается медленно и плавно, скользя вверх-вниз и вращая бедрами так, что я вижу целые созвездия.

Ее глаза прищурены, маленький ротик приоткрыт, когда она получает удовольствие от моего члена. Ощущения невероятные, достаточные, чтобы я кончил, если бы позволил себе это, но мне нужно больше. Она нужна мне быстро и сильно.

— Маленькая мышка, — зову я, мой голос хриплый от потребности. Ее бедра замирают, а глаза открываются. — Беги.

Ее глаза открываются, а дыхание замирает. На мгновение мы оба застываем во времени, а затем она начинает действовать. Я шиплю от ощущения, что выскальзываю из нее, а затем она катапультируется к краю кровати.

Она выбегает из комнаты и устремляется к лестнице. Я следую за ней по пятам, наслаждаясь изумленными криками, которые вырываются из ее горла каждый раз, когда она видит меня так близко.

Я намеренно позволяю ей бежать, мой член еще больше твердеет от погони.

Моя маленькая мышка любит пугаться. И я получаю удовольствие от того, что заставляю ее это делать.

Сбегая по лестнице, она стремится к задней части дома. Я усмехаюсь, когда понимаю, куда именно она направляется.

Я позволяю ей добраться до прихожей, прежде чем схватить ее, наслаждаясь тем, как она впивается ногтями в мою руку.

— Пытаешься пережить любимое воспоминание, шалунья?

Она рычит в ответ, бьет ногами по воздуху. Я почти врываюсь в солярий, красота его теряет для меня смысл, когда я держу в руках самый драгоценный подарок.