Преследуя Аделин

Я наконец-то нашла мужчину, способного удовлетворить меня, а этот мудак все портит.

Бог? Я знаю, что мы не всегда соглашаемся во мнениях относительно моего жизненного выбора, но, пожалуйста, не дай этому бедняге умереть из-за меня. Я брошу пить. На этот раз я серьезно.

И еще я молюсь, чтобы Арч оказался метким стрелком. Если я выйду и найду этого чудилу с пулей в черепе, я не стану оплакивать его смерть.

Следующие несколько минут я вообще ничего не слышу. Это трудно, когда сердце стучит в ушах, но выстрел ни с чем не перепутаешь.

Черт, я не выдерживаю этого напряжения. Не в силах больше ждать, бросаюсь к окошку рядом с дверью и выглядываю наружу.

Машина Арча все еще стоит на моей подъездной дорожке, но больше я не вижу ничего. Ни тел. Ничего.

Помянув своего самого нелюбимого персонажа в данный момент, я медленно открываю дверь, прислушиваясь, не слышно ли борьбы или еще каких-нибудь тревожных звуков.

Меня встречает лишь стрекот сверчков, я открываю дверь шире и выхожу.

Хруст чего-то под ногой обращает мое тело в камень.

Я закрываю глаза, на языке вертится очередная молитва. Если я наступила на какую-то часть тела… о боже, я сойду с ума.

Сделав несколько кратких вдохов, я убираю ногу и смотрю вниз.

Роза, лепестки которой осыпались с моей подошвы.

– Ох, черт, – бормочу я, наклоняясь, чтобы поднять цветок.

Шипы обрезаны, не давая ей меня уколоть, но это неважно – конкретно эта роза причиняет мне боль.

С ее лепестков на мой ботинок капает свежая кровь. Арч пропал, и все, что от него осталось, – это окровавленная роза.

Вытащив телефон из заднего кармана, я нажимаю на разблокировку, чтобы позвонить в полицию, мои руки дрожат. Экран загорается, и в этот момент я вижу еще одно сообщение – то, которое пришло еще в клубе и которое я упорно проигнорировала.

«Не вини себя, детка. Я не угрожаю понапрасну, так что сочти это за урок».

Мир передо мной озаряют красные и синие огни, и от их мигания мне становится плохо. В моем желудке поселяется ужас, пока полицейские с собаками обыскивают окрестности.

Офицер конфисковал розу, однако мои руки запятнаны кровью – в прямом и переносном смыслах. Я тру пальцы друг о друга, наблюдая, как засохшая кровь отслаивается от моей кожи.

На глаза наворачиваются слезы, но я быстро стираю их.

Я убила человека.

Я привела его сюда, зная, что здесь скрывается кто-то очень опасный, и все равно сделала это.

А теперь его нет в живых.

– Аделин? Мне нужно задать тебе несколько вопросов, – говорит шериф Уолтерс, подходя к ступенькам крыльца, на которых я в данный момент сижу.

Я знаю его с детства. Он ходил в школу вместе с моей мамой, и они были хорошими друзьями. Время от времени она приглашала его на ужин. Он всегда был добрым. Тихий и немногословный, всегда выглядящий более заинтересованным в том, чтобы выслушать собеседника, нежели высказаться самому.

Это высокий, крепкий мужчина, ростом не менее двух метров. Думаю, его семья происходит от какого-то рода великанов, потому что его отец и братья такие же пугающе крупные. Раньше шерифом был его отец, а до него – его дед. Я практически уверена, что пара его братьев тоже полицейские.

Одна большая семья гигантских копов. Как раз то, что и нужно миру, ведь так?

Щеки шерифа Уолтерса покрыты щетиной, а его карие глаза смотрят устало и настороженно.

Я уже ввела в курс дела офицера, который меня опрашивал, но когда я сказала, что пропал человек и мне прислали окровавленную розу, он был гораздо более озабочен тем, чтобы организовать поисковую группу.

Учитывая, что дом окружает густой лес, скорее всего, этот человек вел Арча пешком, пока ему не удалось запихнуть его в машину и уехать.

Я шмыгаю, вытираю нос и киваю головой.

– Да, конечно.

– Можешь назвать мне имя человека, который был с тобой здесь сегодня вечером?

– Арчибальд Талаверра, – автоматически отвечаю я. Похоже, претенциозность Арча окупилась, когда он назвал мне свое полное имя. Я почти улыбаюсь, хотя это совсем не смешно.

Шериф молчит. Я перевожу взгляд на него и замечаю, что его кустистые черные брови высоко подняты на лоб.

– Талаверра, да? Этот человек, возможно, оказал тебе услугу, – последнюю часть он бормочет практически неразборчиво.

– Что, простите? – взвизгиваю я, округляя глаза.

Шериф вздыхает и проводит рукой по своим густым темным волосам. В молодости, я уверена, он был привлекательным мужчиной. Но сейчас в его волосах проглядывает серебро, а по краям глаз и рта пролегают морщины. Он выглядит постаревшим и потрепанным, и с годами я наблюдаю, как его глаза становятся все более тусклыми.

– Талаверра – известные преступники, – сообщает он мне.

Мои глаза округляются, и в этот момент я осознаю, что моя мать просто ужасно меня воспитала. В последнее время мои поступки в лучшем случае выглядят сомнительно.