Преследуя Аделин

Проходит час, и с каждой минутой я нервничаю все больше. Я не получала новых сообщений, но предыдущее все еще в моей голове. Я боюсь, что мой мозг лопнет от напряжения.

Руки Арча однозначно касаются меня. Одна из них сейчас лежит на моем бедре, в опасной близости от середины. Я смотрю на звезду, вытатуированную на его большом пальце, и в голове возникают образы того, как я держу ее – отрезанную от тела.

И все же позволяю ему касаться меня, хотя и не должна. И поскольку мне не следует этого делать, я не могу перестать смотреть на них, представляя их окровавленными и отрубленными у запястья. Лежащими в моем почтовом ящике.

У меня даже нет почтового ящика.

Мой дом слишком далеко от дороги, поэтому почту просто оставляют на ступеньке перед домом.

Разве преследователь не знает об этом?

Что за дерьмовая маленькая тень.

– Тебе весело? – спрашивает меня Арч, толкая плечом. Я рассеянно киваю, продолжая терзать закушенную губу.

Мне нужно бежать. Я должна сказать этому парню, чтобы он убрал от меня свои руки, если только он не хочет, чтобы они оказались отрезаны от его тела и оставлены в моем несуществующем почтовом ящике.

– Ты напряжена, – тихо замечает Арч. Я откашливаюсь и открываю рот, но меня останавливает очередное жужжание из заднего кармана.

Я чувствую, что бледнею. Арч озабоченно вскидывает брови, и это напоминает мне о том бедняге, которого я чуть не довела до сердечного приступа на краю обрыва.

Он опускает голову на звук вибрации.

– Ты в порядке? – спрашивает он, и его голос, кажется, становится еще тише.

Я все больше устаю от этих обеспокоенных взглядов, но все же они ощущаются как спасательные круги. Как будто, если со мной что-то случится, люди, заметившие мое странное поведение, смогут это подтвердить.

У Арча возьмет интервью репортер новостей и тот расскажет, как меня напугало текстовое сообщение. Историю строителя, который чинил мое крыльцо, передадут в эфир и ее будут обсуждать неделями. О девушке, которая стояла на краю обрыва и, казалось, собиралась прыгнуть, а потом чуть не сорвалась.

Все это расскажет о том, что у меня был преследователь. И что полиция отмахнулась от меня, когда я заявила о розах, которые он оставлял в моем доме. Но для следующей девушки, которую будут преследовать, это ничего не изменит.

Это никогда ничего не меняет.

В конце концов я превращусь в частичку статистики и так и останусь ею. Красивой девушкой, которую преследовал какой-то сумасшедший. И никто не потрудился помочь, пока не стало слишком поздно.

– Я в порядке, – выдавливаю я из себя сквозь натянутую улыбку. Она кажется деревянной и неискренней, но, тем не менее, это срабатывает. Лицо Арча расслабляется, и беспокойство исчезает.

Или, скорее, он просто пропускает это мимо ушей, потому что на самом деле ему все равно.

– Хочешь уйти? – шепчет он, и его голос теперь полон обещаний и намерений. Его нижняя губа прячется за белыми зубами, и это действие говорит само за себя.

Слово «нет» крутится на кончике моего языка, словно маленькая балерина, неуверенно танцующая на краю, в опасной близости от того, чтобы сорваться вниз и сломать себе лодыжку. Потому что если я скажу «нет» этому мужчине, то проведу остаток своей ночи – неделю, а возможно, и больше – сожалея об этом.

Ненавидя себя за то, что позволила какому-то уроду управлять моей жизнью и лишить меня приятного времяпрепровождения с восхитительным мужчиной.

Он красив, его окружает ореол тьмы, манящей и аппетитной, как шоколадный торт. Есть надежда, что ночь с ним я завершу будучи полностью удовлетворенной.

А что, если это перерастет в нечто большее? Что, если я скажу «нет» чему-то прекрасному? Это лишь надежды и грезы маленькой девочки, но я все равно не могу не думать о них.

Он выглядит как мужчина, с которым я могла бы остепениться, достаточно опасный при этом, чтобы продолжать будоражить меня.

– Да, – наконец-то тихо произношу я. – Но только когда удостоверюсь, что Дайя благополучно вернулась домой.

Губы Арча медленно расплываются в улыбке. Довольной улыбке.

– Я прослежу за этим.