Пресс-хата для депутата

Многие скамейки были заняты отдыхающими пенсионерами и женщинами с детьми. А одна свободна. Как раз пятая скамейка от входа в сквер. Так что я сразу плюхнулся на нее, чтобы никто другой не занял. Думаю, мы с женой не разминемся. Либо жена меня увидит, либо я ее. Она — моя последняя надежда. Может, хоть она знает, у кого вчера был день рождения. Даже как-то неловко у нее спрашивать такие вещи, но придется. Сошлюсь на изрядное количество спиртного, принятого внутрь, и практически полную потерю памяти на этой почве. Про нанесение тяжкого телесного повреждения я, пожалуй, говорить не буду. Она может не так понять, и начнет задавать лишние вопросы. А в теперешнем моем положении отвечать на них я не в состоянии. Конечно, получу от нее пару оплеух, но зато попробую найти некоторые ответы на эти вопросы.

Я сидел на скамейке и терпеливо ждал. Привставал, смотрел вдаль, оглядывая проходящих мимо женщин. Насколько я знаю свою жену, она должна обязательно прийти! Ведь я ее об этом попросил. Не может же она мне отказать! Задержится немного, не без этого, она всегда, наверное, опаздывала на свидания, но придет. Обязательно придет. Не сомневаюсь!

Наконец, я увидел ее. Почему-то я сразу решил, что это моя жена. Может быть, потому что она шла деловито, с сознанием того, куда и зачем идет. Хотя, положа руку на сердце, я не помнил ее такой. И даже немного засомневался, она ли это. Миловидная женщина шла по аллее, не глядя на гуляющих по скверу людей, увидела меня и повернула в мою сторону. Значит, это она! Жена подошла к скамейке, бросила на меня неприязненный взгляд, села рядом и отвернулась. Все, теперь у меня уже не было никаких сомнений!

Понятно, конечно, она обижена. Мало того, что я не пришел вчера домой, так даже не позвонил и не предупредил, что не приду. Ее можно понять. Наверное, всю ночь страдала и мучилась, не зная, куда я пропал. Да, я скотина! Согласен. Я виноват и готов понести наказание. Ничего, сейчас попробую ей все объяснить!

- Надя! — осторожно сказал я, стараясь не спугнуть ее раньше времени.

— Да. — Она повернула голову, недоуменно посмотрела на меня, словно увидела первый раз в жизни.

Я подсел к ней поближе, пока не решаясь трогать за плечо. Когда женщина обижена, она не любит, когда ее трогают. И сказал:

— Я тебе все сейчас объясню.

— Да что объяснять-то! — бросила она с пренебрежением и отсела подальше.

Ничего, главное не сдаваться! Надо, чтобы она меня выслушала, а дальше что будет, то и будет. Если поймет, то простит.

— Понимаешь, мы загуляли немного, — начал объяснять я. — Все-таки старые друзья. От них так скоро не отвяжешься. Тем более, у кого-то из них был день рождения. Сама понимаешь, такое событие! Нельзя просто так встать и уйти. Ну, я и перебрал лишнего.

- Ну и что? — сказала она раздраженно и зло.

Похоже, она начала закипать. Надо приложить немало усилий, чтобы ее успокоить. Я улыбнулся и попытался объяснить:

— Вот поэтому не смог вечером приехать домой. Пришлось ночевать в чужой квартире. Утром просыпаюсь — ничего не помню.

— Мне-то что? — огрызнулась она. — Помнишь — не помнишь! Мне на это начхать три раза!

Она отсела подальше, на самый краешек скамейки, и отвернулась. Нет, чего она так злится? Ну, напился, ну домой не пришел! С кем не бывает! Первый раз, что ли! У меня же уважительная причина, день рождения все-таки! Только раз в году… и все такое прочее. Правда, я не знаю, у кого он был. Но это сейчас не важно! И чего она смотрит на меня, как на врага? Как будто я ее оскорбил в лучших чувствах!

- Ты обиделась, да? Все, последний раз, клянусь. Больше такое не повторится. Ну, прости, пожалуйста!

Я подсел поближе к ней, так что уперся в ее бедро, взял ее за руку. Я знаю, ей это нравится. Всем женщинам нравится, когда их берут за руку. Это немного сближает. Но она вырвала руку и закричала:

-Слушай ты, пьянь, отвали, а! Перебрал, так и не лезь! Сиди и переваривай!

— Ну, чего ты так разозлилась? — усмехнувшись, сказал я. — Давай спокойно поговорим!

Она смотрела на меня с испепеляющей ненавистью.

— Я мужа жду, понял, ты, ублюдок! Он сейчас придет, поможет тебе встать и уйти.

Я немного опешил. Но не надолго. Ну, чего она, в самом деле, разыгрывает из себя неприступную крепость! Мы все-таки не первый год вместе живем. Не помню, правда, какой по счету. Ну да, ладно! Всякое, кажется, бывало, и всякое мы друг другу прощали. Не помню сейчас, что конкретно, но было, наверное, всякое. И ругались, наверное, и мирились. Кажется...

- Какого мужа? — усмехнулся я. — Ты что, Надь? А я кто? Посторонний, да! Я не муж, что ли? Я так, мимо шел, к тебе подошел! Ну, ты, Надь, совсем меня за человека не считаешь! Я же прощения прошу, не просто так!

Она раздраженно ударила меня рукой по колену и вскочила со скамейки.

— Слушай, мне твои извинения нужны? Отвали, придурок!

Это уже переходило всякие границы! Ну, как такое можно терпеть? Что я ей, приблудный алкаш! Надо же, при людях на родного мужа руку поднимать!

— Кто придурок? Я? — закричал я от обиды. — Да я же тебе звонил, и ты согласилась здесь встретиться! А теперь кобенишься!