Пресс-хата для Жигана

Финансовые трудности владельца «Светко» Жигана волновали меньше всего. Ему казалось, что Колесников чего-то недоговаривает. Что план этот не единственный, что есть варианты. Впрочем, их немного. Точнее, всего один.

Подавшись всем телом вперед, Жиган в упор смотрел на хозяина компании.

— Владимир Петрович, а если план не сработает? Если никакого шевеления не будет? Если ваши враги так и останутся в тени? Если гадина не выползет из норы?

Лицо Колесникова покрылось испариной. Он отмахнулся от этих вопросов как от назойливой мухи:

— Слишком много «если»…

— Мы договорились вести честный базар? — напирал Жиган.

— Договорились.

На полных, гладко выбритых щеках Колесникова проступили красные пятна.

— Так что же ты меня за пацана держишь? — в сердцах воскликнул Жиган, откидываясь на стуле.

Ерзавший рядом Филимон чувствовал себя третьим лишним И не желая быть свидетелем резкого разговора, попытался улизнуть.

— Сбегаю в дом. Принесу джин, лед и тоник, — бодро произнес он.

Жиган придержал приятеля:

— С утра, Филимоша, пьют большие начальники, подзаборная рвань и бедолаги, не умеющие правильно похмеляться. Сиди, друг лагерный. Втянул меня в эту бодягу — теперь будешь со мной до конца.

Застывший Колесников напоминал выброшенную на берег гигантскую медузу. Он вяло шевелил полными пальцами, пытаясь выдавить из себя что-нибудь членораздельное.

Перейдя на слегка фамильярный издевательский тон, Жиган продолжил:

— Не тужься, Владимир Петрович. Я за тебя до-расскажу. Любой хищник хорошо ловится и на живца. Верно, Владимир Петрович?..

— Точняк, — пробурчал Колесников.

Он неожиданно растерял всю свою благообразность, превратившись из преуспевающего бизнесмена в вороватого делягу, хлебнувшего лиха на зоне.

А Жиган продолжал уверенным тоном:

— Так вот, если рыбка не клюнет, ты решил ловить на живца. Засветить меня каким-нибудь образом. Подставить и понаблюдать, какая гнида явится по мою душу. Ты балакал, как мурен ловят, а я читал, как некоторые африканские племена крокодилов из воды выманивают. Привяжут барана к дереву, сами в кустах спрячутся и ждут. Баран на привязи бегает, блеет дурным голосом, а крокодил слышит и забалдевает в предвкушении плотного обеда. Только он на берег сунется — его хлоп между глаз, и кердык зеленому. Ну а если успеет барана схватить, невелика беда.

Владелец компании смотрел на Жигана исподлобья, испытующим, немигающим взглядом.

— А котелок у тебя варит, — хрипло каркнул он.

— Не олигофрен.

— И не баран. Это точно… Просек все до донышка.

— Значит, вторая часть плана — ловля на живца? То есть на меня?

— Как получится, — неопределенно хмыкнул Владимир Петрович.

Все стало на свои места.

Жиган испытал неожиданное облегчение.

Так чувствует себя игрок, получивший на руки карты. Пусть не самые лучшие и шестерок среди них больше, чем тузов, но партия только начинается, и в прикупе еще много интересного.

Выговорившись, Жиган достал из кармана пачку «Кэмела». Одним щелчком выбив сигарету до половины, зажал фильтр губами и вытащил.

Проявив необычайную любезность, Колесников дал ему прикурить.

— Не считай меня скотом, — неожиданно попросил хозяин дома.

Он на самом деле выглядел подавленным. Или блестяще имитировал раскаяние.

— Я привык воспринимать людей такими, какие они есть, — уклончиво ответил Жиган.

— Уговор остается в силе?

— Если вы не изменили условий, то да, — выпустил колечко дыма Жиган.

Колесников самодовольно усмехнулся.

— Значит, ты готов рисковать за деньги?

— Это не самый худший вариант. Можешь поздравить себя с приобретением высококлассного наемника. А вообще, Владимир Петрович, давай не будем заниматься психологией. Сначала ты меня пугаешь, можно сказать, шантажируешь, а потом в душу лезешь. Какая, к черту, разница, почему я согласился. Для тебя ведь важен результат, а не мое душевное состояние. Это пусть Филя душу рвет, что друга подставил. Втолкнул в дерьмо, не посоветовавшись.

Одарив приятеля насмешливым, слегка презрительным взглядом, Жиган переключил внимание на бассейн.

Ему нестерпимо захотелось искупаться. Сработал развившийся в заключении синдром «грязного тела». Даже после десятка ванн с лучшими гелями, жидким мылом, шампунями и прочими косметическими изысками, человеку кажется, что он по-прежнему грязен и его тело источает зловоние. Запах несвободы как бы впечатывается в подсознание. Его не смывают вода и мыло. Только время.

Взгляд Жигана хозяин дома истолковал по-своему.

— Пойдем в дом. Нарушим правило деловых людей и пропустим по маленькой, — предложил Колесников.

Поднявшись на второй этаж, они очутились в комнате, где в углу находился мини-бар. Встав за стойку, сделанную из карельской березы, Владимир Петрович взял на себя обязанности бармена. Широким жестом гостеприимного хозяина указал на батарею бутылок.

— Джин, вискарь… Может, по порции «Хеннеси»?

— Можно коньячка? — указывая на хрустальную пузатую бутылку, попросил Филимон.

— Обойдешься. Ты за рулем. Да и не заработал еще на «Хеннеси», — бесцеремонно заявил Колесников.