Пресс-хата для Жигана

Во-первых, по просьбе Картона назначил встречу на квартире. Во-вторых, притащил с собой стажерку из своего отдела. Стажерка, симпатичная девица с лошадиным задом и абсолютно плоской грудью, произвела на следователя неотразимое впечатление. С первого же взгляда Петрушак крепко запал на Эллочку.

Эллочка, помешанная на следовательской работе, не следила за собой. Почти не пользовалась косметикой, скверно одевалась, много курила и постоянно невпопад хохотала. Но что-то в этой девице было. Попадаются среди женского пола такие особи, чья привлекательность не требует дополнительных ухищрений. Матушка-природа закладывает в них такой заряд, от которого мужики теряют голову.

Стажерку прикрепили к следователю Петрушаку. Уже в первые дни совместной работы Геннадий Семенович стал ощущать необычайно сильный прилив страсти. Он заглядывался на лошадиный зад стажерки. Более того, впервые за долгое время после последнего развода ему стали сниться эротические сны, полные самых необузданных фантазий. А Эллочка провоцировала наставника то неосторожным движением, то случайным прикосновением От таких штучек Геннадию Семеновичу становилось тесно в собственных штанах. Он искал благовидный предлог, чтобы уединиться с Эллочкой и реализовать свои ночные фантазии. Кажется, стажерка была не против.

Когда позвонил осведомитель, Геннадий Семенович понял, что пробил его час. Он сам предложил Эллочке составить компанию и отправиться на явочную квартиру. Соединить, так сказать, служебный интерес и личную жизнь. Стажерка восприняла предложение с восторгом. Она захлопала ресницами, весело загоготала и всплеснула руками.

— …Конечно, Геннадий Семенович. Я пойду с вами, — с пионерской готовностью выпалила она.

— Только, Эллочка, — следователь сделал круглые глаза, — встреча сугубо конфиденциальная. Это очень ценный осведомитель. Так что, пожалуйста, никому ни слова об этом. Даже начальству. Лучше мы с вами наедине обсудим результаты встречи. Обменяемся мнением в спокойной обстановке. А уж потом доложим наверх о результатах.

Петрушак хитрил. Он не имел права брать на встречу стажера. Но упустить такой шанс Геннадий Семенович не хотел. Уж слишком соблазнительно выглядели ноги Эллочки.

Оказавшись в квартире, Геннадий Семенович первым делом распаковал портфель. Поставил в холодильник бутылку «Гжелки» и бутылку вина для дамы. На среднюю полку положил коробку с замороженной пиццей и банку консервированных ананасов. Проверил наличие пачки презервативов. Изделия для безопасного секса лежали в боковом кармане потертого портфеля.

До прихода Картона они успели выпить по чашке кофе. Нетерпение Геннадия Семеновича росло с каждой минутой В душе он проклинал осведомителя, пялясь на круглые коленки Эллочки. Девица робко похихикивала и подозрительно косилась на старшего товарища по работе. Видимо, в душу ей закралось подозрение относительно дальнейших намерений следователя.

А в Геннадия Семеновича словно бес вселился. Он летал по кухне, поглядывал на часы, высовывался в окно. Останавливаясь возле стажерки сидевшей у края стола, он подносил руки к груди, томно вздыхал, заглядывая в вырез пестрей кофты девушки. Плоская грудь Эллочки возбуждала Геннадия Семеновича не меньше, чем монументальный зад.

— Запаздывает ваш осведомитель, — поглядывая на часы, сообщила стажерка.

— Наглец, — нахмурившись, произнес следак.

— Может, сорвалось что-нибудь? Всякое бывает, — с легкой тревогой в голосе произнесла Эллочка.

Встав за спиной девушки, Петрушак положил ей руки на плечи.

— Уменье ждать — главное качество для следователя, — тоном наставника произнес Геннадий Семенович.

— Я думала, необходимо на шаг опережать преступника. Или с максимальной скоростью распутывать уже совершенное преступление. А вы говорите, ждать, — недоуменно пожала плечами стажерка, поворачиваясь лицом к Петрушаку.

От ее близости у Геннадия Семеновича перехватило дыхание. Он смотрел на влажные, немного приоткрытые губы Эллочки, ощущая мелкую дрожь в коленках Это противное чувство всегда возникало у следователя перед близостью с женщиной. Пытаясь совладать с собой, Геннадий Семенович отошел к плите. Внезапно ему стало стыдно за свой засаленный костюм, за перхоть на плечах, за несвежую сорочку с потертым воротником и дурацкий галстук в белую крапинку. Сейчас ему хотелось выглядеть настоящим плейбоем в дорогом шмотье, с тлеющей сигарой в зубах. Этаким мачо, призванным очаровывать самых изысканных женщин.