Пресс-центр. Анатомия политического преступления

И еще: Дэйвид Ролл давно и упорно пролезает и в Африку, и в Южную Америку, его туда не очень-то пускают Рокфеллеры и Морганы, но этот парень знает, чего он хочет, и умеет драться за место под солнцем. Не он ли подставляет Дигона? Старик — фигура одиозная, вполне империалистическая, оттого антипатичная всем. Но почему именно Дигона? Отчего никто не нападает на Рокфеллеров, как это было во время американской интервенции в Гватемале? Вопрос интересен, но дать на него ответ тебе может другой, а никак не твой друг

Хуан Мануэль".

62

21.10.83 (11 часов 12 минут)

Шеф международного отдела издательства "Уорлд" Раймон-Пьер Жюри был молод и похож более на метрдотеля, чем на издательского деятеля, так он был вылощен, выверен, учтив и насторожен во время разговора.

— Да, и вторая книга прошла хорошо, месье Степанов, мы намерены издать ее массовым тиражом, в простой обложке, малым форматом, но мне придется нанять нового переводчика, того, кто живет здесь, на западе, и поэтому чувствует все новое, что пришло в язык за последние годы. Согласитесь, язык постоянно меняется, а ваш переводчик — завзятый традиционалист, слишком долго был в России, ему за семьдесят, по-моему, он уже давно не выходит на улицу, а живет телевизором, но разве на нашем телевидении язык? Мусор, условность и жеманство… Эта дополнительная работа, конечно, скажется на вашем гонораре, но мы дадим большой тираж, посоветуйтесь со своим адвокатом, я жду диалога…

— Спасибо, непременно, — ответил Степанов, мучительно готовясь к разговору. Его всегда прошибал пот, когда приходилось заводить речь о деньгах, он не умел торговаться, завышать цену, подавать себя; все это казалось ему отвратительным настолько, что после того, как договор был подписан, он менял мокрую рубашку, принимал душ и выпивал стакан водки — хоть как-то, но снять стресс.

Степанов был убежден, что торговля о цене творчества (как, впрочем, и любой другой работы) недостойна; его бесило, когда слесарь, починивший кран, на вопрос, сколько ему за этот труд полагается, блудливо отвечал: "Сколько дадите". Сначала Степанов ярился, объясняя, что надо знать и ценить свой труд, определенный качеством и временем, на него затраченным, но все было бесполезно. Эта постоянная привычка обязательно "порядиться" — а шло это от слова "ряд", и так уж получилось, что за этим словом чудилось другое, страшное: "охотнорядцы", черная сотня, торжество пьяни, норовящей урвать просто, так, без труда, — вызывала в нем отвращение, и однажды на очередной его вопрос, выслушав приевшееся "сколько дадите", он протянул десять копеек. Какой же крик начался! Как позорили его, оскорбляли "буржуем", пока, наконец, не было сформулировано: "Ложи на бутылку".

Поэтому, когда его спрашивали, какой гонорар он бы хотел получить, Степанов всегда отвечал: "Самый высокий. В случае, если вас не устроит качество моей работы, я верну аванс".

Но сейчас в издательство к Раймону-Пьеру Жюри он пришел для того, чтобы любым путем получить хоть самый мизерный гонорар, потому что обязан был арендовать машину и сегодня же отправиться по двум известным ему ныне адресам… Степанов знал, что в аэропорту, даже самом маленьком, или на вокзале он сразу же, за десять минут, предъявив паспорт и водительские права, уплатив сто долларов за неделю, получит автомобиль; на бензин, если каждая заправка стоит двадцать долларов, надо еще долларов двести; две ночи вполне можно переспать в машине; в крайнем случае, снять место в мотеле, это долларов пятнадцать; двадцать на еду; сколько же это будет в здешних франках? Тысячи полторы, не меньше, подумал он; я уложусь, тем более еще осталось кое-что, перекручусь как-нибудь.

— У меня к вам предложение, месье Жюри… Я принимаю любые условия, связанные с переизданием моей книги, без консультации с адвокатом, тем более что у меня нет его… Зато у меня есть сюжет, связанный с обстоятельствами гибели Леопольдо Грацио…

— О, как интересно! У вас есть синопсис?

— Что это?

— Вы должны написать — страничек на десять, не больше краткое содержание будущей книги, проспект, чтобы мы смогли проследить развитие сюжета, почувствовать ритмику вещи, посоветоваться с нашим отделом, ведающим коммерцией, без них трудно принимать решение, ничего не попишешь, я прекрасно понимаю ваше отношение к торговцам, прекрасно понимаю, но тем не менее…

— Как долго придется ждать ответа?

— О, я постараюсь управиться за три — пять дней…

— Месье Жюри, к сожалению, в моем распоряжении лишь сегодняшний и завтрашний день, я должен завтра арендовать машину и выехать для сбора материалов…

— Хорошо, я постараюсь все решить через день после того, как вы оставите мне проспект…

— Дома я не пишу проспектов в журналы и издательства, обидевшись на что-то, сказал Степанов. — Мне нужно полторы тысячи франков, даже тысяча двести; вычтите эту сумму из будущего гонорара за переиздание, и все тут…