Пресс-центр

- Так было всегда, так будет и впредь, пока ты не сменишь меня в этом кресле, а на твое место не сядет Папиньон... Но я отнюдь не отвергаю твою версию. Имей в виду, я на твоей стороне, куда бы ты ни повернул дело... Как всегда, я стану прикрывать тебя. Копай, Соломон.

Через два часа, после мимолетной встречи с комиссаром Матэном в кафе, Джон Хоф нацелил резидентуру ЦРУ на то, чтобы журналисты, состоящие на связи со службой, побеседовали с работниками "Континенталя".

Подразделение, отвечавшее за выполнение специальных мероприятий, получило задание организовать такого человека в "Континентале", который вспомнит, что не далее, как три дня назад, примерно за день до самоубийства Грацио, вызывали мастера по профилактике электропроводок на чердаках, в подвальных и складских помещениях; приходил мужчина средних лет, очень крупного телосложения что-то около пяти часов пополудни; приглашение мастера было вызвано тем, что шли дожди, ужасная погода, что-то случилось с климатом, эти американцы и русские наверняка доведут мир до нового потопа с их космическими безрассудствами; мастер был из какой-то конторы, надо вспомнить, вероятно, где-то в бумагах есть телефон или соответствующая запись; нет, в день гибели Грацио этого человека в отеле не было, мы внимательно следим за всеми, кто входит в наш отель...

Через три часа, после соответствующей шифрограммы Хофа в Лэнгли, Майкл Вэлш отправил указание римской резидентуре ЦРУ предпринять все возможное, чтобы подействовать на соответствующих людей в кабинете и добиться отправки телеграммы в Берн с официальным запросом по поводу обстоятельств гибели итальянского гражданина Леопольдо Грацио; поскольку письмо должно исходить от секретной службы, то, естественно, на этот запрос должна ответить секретная служба Швейцарии. А отвечать на письмо, не затребовав в криминальной полиции все документы, допросы, заключения экспертов, невозможно.

Правдолюбцы - это хорошо, но Шор решил поиграть в это дело слишком уж серьезно. Не время.

Впрочем, осталась еще надежда на завтрашний контакт с Шором тех, кому резидентура в Берне верит безоговорочно.

37

Ретроспектива V (месяц тому назад, 83-го)

Прием был устроен на английском газоне перед новым домом Дигона в Сарагоса де Вилья; пальмы подсвечивали лампами дневного света, и ночь поэтому казалась нереальной, пожалуй, слишком уж черно-белой, как у режиссеров первых фильмов раннего итальянского неореализма.

Дигон, как всегда, был в своем скромном черном костюме; он позволял себе только одну роскошь - шофер покупал ему невероятно дорогие туфли, невесомые, лайковые, в шикарнейшем магазине Нью-Йорка. Как и всякий состоявшийся человек, Дигон не придавал значения одежде, любил старые, привычные вещи; впрочем, в молодости, как и все ему подобные, рвавшиеся вверх, он заказывал себе изысканные костюмы, покупал самые большие машины, ибо человек, стремящийся состояться, должен уметь пускать пыль в глаза; чем меньше реальных денег, тем больше должно быть показного богатства; только купив три дома, более тысячи акров земли, богатой нефтью, завязав - через третьи страны - надежные связи с банками Саудовской Аравии, он перестал обращать внимание на внешнее, "жениховское", как шутил позднее, и стал, наоборот, играть в скромность; поначалу переигрывал, она выглядела ненатуральной. По прошествии лет, особенно после сорок пятого года, получив доступ в Западную Германию через концерн Дорнброка, он жил понятием дела - агрессивного, всепожирающего, беспощадного; всякое - со стороны проявление богатства казалось ему теперь смешным и нелепым.

...Когда посол Никльберг подвел его к министру обороны, когда они обменялись прощупывающим, настороженным рукопожатием, кряжистый майор Лопес отчеканил:

- Наша революция против роскоши, но этот дом отмечен печатью достоинства; праздник не режет глаз излишествами, столь угодными сильным вашего мира; рад чести засвидетельствовать свое уважение, мистер Дигон, и выразить надежду, что вы не только поправите здоровье в благодатном климате Гариваса, но и поразмыслите на досуге, какую помощь можно оказать республике, развивающейся ныне столь динамично.

Возле майора стоял высокий холодноглазый полковник, начальник генерального штаба Диас, близкий друг премьер-министра; Дигон сразу вспомнил то, что говорил ему о Диасе Майкл Вэлш, когда они встретились на конспиративной квартире ЦРУ в Нью- Йорке, поэтому Дигон чопорно поклонился майору и ответил:

- Хотя я, не скрою, являюсь противником любой революции, кроме американской, но тем не менее, господин Лопес, меня воодушевляет динамика вашего развития и то чувство стабильности, которое я здесь ощущаю... Не вижу поэтому оснований для того, чтобы хоть в какой-то мере бойкотировать деятельность вашего министра финансов... Думаю, коллеги по наблюдательному совету нашего концерна поддержат мое предложение пойти навстречу вашим предложениям...