Престол для хоббита

Гномы, эльфы и люди вперемешку хлынули в ворота Бэг-Энда рекой золота, серебра и полированной стали; небольшой, но грозный отряд всего в две дюжины мечей, среди которых были и знатные вельможи подгорного народа, и присягнувшие им наемники, и вольные всадники, и, конечно, сам Гэндальф. Над их головами северный ветер теребил и трепал знамена, расшитые знаками Торина Оукеншильда — золотым дубовым суком на багровом фоне.

Бильбо знал многих. Вот сир Глоин Морийский, с волосами рыжими, как железная руда, а вот промелькнуло толстое лицо Бомбура Большого и жутковатая боевая кирка его брата Бифура. Высокий, светловолосый, насмешливо усмехающийся юноша возле него мог быть только принцем Фили, а тот лобастый, мрачный гном в черном дублете и с длинным мечом на поясе — безусловно, сам Торин Оукеншильд, сын Трейна, сына Трора, король-под-Горой и носитель Оркриста, Победителя Гоблинов.

Но высокий старик, возглавлявший отряд, которого сопровождали по бокам два эльфа в серебристо-белых лориенских плащах, показался хоббиту почти неузнаваемым… пока не соскочил из седла коня и не сдернул с головы свою извечную шляпу.

— Бильбо! Ах, как я рад снова видеть твою пухлую физиономию! — Волшебник оглядел его сверху донизу и расхохотался. — А ты вовсе не переменился, все такой же.

Хоббиту хотелось бы сказать то же самое. Миновало пятнадцать лет с той поры, как они выступили к Одинокой Горе, чтобы отвоевать престол Торина, и тогда Гэндальф Серый был ловок, крепок и подтянут, хотя и слегка небрит по своему обыкновению. Почти шести футов ростом, он и так возвышался над окружающими гномами, но, надевая свою остроконечную шляпу и беря в руки прославленный в бесчисленных сражениях посох, Гэндальф становился истинным великаном. С тех пор волшебник потерял не менее десяти килограммов, борода его, грубая и седая, словно тонкая железная проволока, покрывала теперь впалые щеки, а под глазами набрякли черные круги. И все же Гэндальф по-прежнему оставался другом Бильбо, поэтому он отвечал согласно этикету:

— Светлейший Олорин, Бэг-Энд полностью к вашим услугам.

— Пустое, дружище, — устало откликнулся Гэндальф. — А сейчас отведи меня в надежное место, нужно поговорить.

Вдвоем они, хоббит и волшебник, отправились в погреб. Вились крутые каменные ступеньки, Бильбо шел первым с фонарем в руках. Тени у стен и потолка двигались и шевелились. Мерцающий свет прикасался к камням под ногами, вырисовывал длинную процессию гранитных столбов, на которых были попарно развешаны окорока, колбасы и замороженные коровьи и бараньи туши. Гэндальф задумчиво разглядывал сводчатый потолок, почти скрывавшийся во тьме.

— Это место напоминает мне пещеру Смога. Если бы я мог его убить…

— Ты и убил его, — напомнил ему Бильбо.

— Но только однажды, — с горечью отвечал волшебник. Это было так давно. У Эсгарота они сошлись в поединке, вокруг бушевала битва. Гэндальф со своим посохом, в остроконечной широкополой шляпе, напал на облаченного в черный панцирь огнедышащего дракона. Багряные воды Долгого озера омывали копыта боевого коня Гэндальфа, озеро вскипало от дыхания Смога, а крылья его подымали водяные смерчи, но соперники сходились снова и снова, и наконец последний сокрушительный удар посоха Гэндальфа победил и дракона, и его страшное огненное дыхание. Когда Бильбо наконец явился к месту событий, Смог уже лежал мертвым в озере, а гномы и эсгаротцы копошились в грязи, разыскивая вылетевшие из его панциря драгоценные камни.

— Мне снится, что я убиваю его, каждую ночь, — признался Гэндальф. — Но и тысячи смертей ему мало, он заслуживает большего.

На это Бильбо нечего было ответить. Они шли между колонн. После долгого молчания волшебник продолжил:

— Ты наверняка догадываешься о причине моего визита в Шир после столь долгого перерыва. Ты нужен мне, Бильбо.

— Я понимаю и всегда к твоим услугам, светлейший. — Бильбо произносил эти слова, еще не зная, что услышит сейчас.

Гэндальф как будто бы не слышал его.

— Может быть, и в самом деле понимаешь. Но если так, то лишь ты один, мой старый друг. — Он улыбнулся. — Бильбо Бэггинс, нам вновь придется убить дракона.

Хоббит опустился на одно колено. Предложение удивило его: откуда в Средиземье взялись новые драконы? Смог Жадный был последним, и это было много лет назад. А они уже немолоды и достаточно рисковали своей жизнью. Самая непривлекательная перспектива.

— Светлейший Майар, — отвечал он, — я недостоин этой чести.

Гэндальф хмыкнул.

— Если бы я хотел оказать тебе честь, то отправил бы тебя в Серебристую Гавань, а оттуда — за Море, в Валинор. А я хочу, чтобы ты помог мне убить молодого дракона, возможно даже не одного, а заодно и всех тех, кто станет у нас на пути.

— Ничто не доставит мне большего удовольствия, светлейший, — отвечал Бильбо, помедлив. — Но все это настолько неожиданно… Позволено ли мне хотя бы узнать, откуда появились эти, как вы говорите, молодые драконы?

Волшебник глубоко вздохнул.