Престолы, Господства

— Я должен увидеть Чарльза, — сказал Питер, прерывая завтрак, и быстро ушёл.

Харриет встала из-за стола после завтрака, перешла к письменному столу и приступила к работе. Вскоре мисс Брейси предстояло оставить вязание и исполнить стаккато на клавишах пишущей машинки. Сцена, до которой добралась Харриет, представляла собой ноктюрн — резервуар ночью. По различным техническим причинам не удалось убрать сцену у Хайгетских прудов, и история развивалась теперь независимо от лондонских рек. Переполненная любовью молодая пара тихо гребла по серебристой поверхность воды, и — когда Харриет оформила сцену, — стала свидетелем медленного всплытия трупа, неприятная бледность которого способна была напугать до смерти. По некоторым причинам на страницах луна сияла ярко, и Харриет наслаждалась красочным описанием неподвижной воды и отражёнными бликами лунного света. Только она успела взять себя в руки и со всей серьёзностью напомнила себе правило, что интерес читателя к описанию падает очень быстро, как в дверях появился Мередит и спросил, дома ли она для мистера Гастона Шаппареля.

— Он здесь? — спросила она удивлённо. — Очень хорошо, Мередит, проводи его наверх.

Но перед тем как пройти в гостиную, она закончила предложение.

Шаппарель рассматривал портретные миниатюры древних Уимзи, которые висели по бокам от каминной полки. Он взял её руку и склонился над ней.

— Простите за вторжение, леди Питер.

— Неужели вам потребуется ещё один сеанс, мистер Шаппарель?

— Нет, дело не в этом. Я нуждаюсь в вашем заступничестве.

— Перед кем? Я готова помочь вам, если смогу.

— Перед мистером Лоуренсом Харвеллом. Я полагаю, что он — ваш друг и друг лорда Питера?

— Мы знакомы, конечно. Не знаю, однако, имею ли я на него хоть какое-то влияние, мистер Шаппарель. Не желаете присесть?

— Я с ума схожу, леди Питер.

И действительно, француз выглядел глубоко взволнованным. Харриет испытала внезапное желание перенестись в Толбойз, который находится отсюда так далеко, что там иногда можно отдохнуть от проблем других людей.

— Что же сделал мистер Харвелл? — спросила она, пытаясь скрыть вздох.

— Речь скорее о том, чего он не сделал или ce qu’il refuse `a faire. [194] Видите ли, леди Питер, у меня должна состояться выставка в Академии Рейнолдса — это честь для живущего живописца. Естественно, я очень рад. Мои клиенты очень рады. Сначала их прекрасные лица будут показаны в прекрасном окружении, где все смогут ими восхищаться, и затем инвестиции, которые они сделали, заплатив мне, станут очень выгодными. Все рады, кроме мистера Харвелла. Когда вчера я обратился к нему, чтобы позаимствовать картину на месяц, он отказался. Он даже не желает обсуждать этот вопрос!

— Очень странно, — сказала Харриет.

— Я сказал ему, что выставка будет un coup de foudre, [195] что весь Лондон будет об этом говорить, но он отказывается ещё более cat'egoriquement. [196] Я говорю ему, что эта картина мне просто необходима, что она — шедевр моего лондонского периода, что без неё вся выставка — это «Гамлет» без принца. Он отвечает, что я фиглярствую, что я продал картину ему и что теперь она меня вообще не касается. Ко мне отнеслись как к бакалейщику, леди Питер, или как к сапожнику.

— Мне очень жаль, мистер Шаппарель. Я понимаю, что мистер Харвелл имеет полное право, но…

— Искусство не собственность, — сказал Шаппарель с достоинством. — Меня никогда ещё так не оскорбляли. Вы не могли бы объяснить ему?

— Не думаю, что смогу. Я лишь слегка знакома с мистером Харвеллом. А отсутствие портрета Харвелла действительно разрушит выставку? Вы написали очень много интересных портретов.

— В нём была уникальная метафизика, — с достоинством сказал художник. — Ваш портрет — работа гения, мадам, но вы не дали возможности такого нюанса, такой double entendre. [197]

— Надеюсь, вы не считаете, что на этом основании я стану завидовать бедной миссис Харвелл? И, конечно, мы должны сделать скидку на состояние мистера Харвелла. Я попытаюсь найти возможность поговорить с ним. Но не думаю, что у меня есть на него хоть какое-то влияние.

— Спасибо, леди Питер, — сказал художник, собираясь уходить. — Ваш портрет будет готов очень скоро. Вы сможете забрать его до открытия выставки. То есть, если лорд Питер согласится предоставить его в нужное время. Я обнаружил, что с англичанами никогда не знаешь, чего от них ожидать.

— И с англичанками, мистер Шаппарель?

— Увы, мадам, здесь как раз всё известно. Они слишком заморожены. Необходимо зажигать в них огонь снова и снова.

— Чарльз, давай пока отвлечёмся от швейцаров. Кто расследует исчезновение актрисы? — спросил Уимзи, расположившись в кабинете старшего инспектора Паркера.

— Им занимается мой отдел. Детектив Боллин. А что за внезапный интерес?

Уимзи объяснил. Чарльз только присвистнул:

— Мы что-то упустили, — сказал он. — Я попрошу Боллина ввести нас в курс дела. Но ты прав: это не может быть совпадением.