Престолы, Господства

— Именно поэтому ваших соотечественников так интересно рисовать. Если нет скрытности, то где же тогда триумф раскрытия? Но я вот что хочу сказать, милорд: к тем, кого я рисую, я очень редко прикасаюсь. Моя репутация в этой области очень сильно преувеличена. Лишь иногда, когда картина закончена, наступает небольшой кризис. Мадам очень грустно, она не хочет поверить, что все эти пристальные взгляды на неё, всё это приятное внимание к её личности — просто профессионально. Таким образом, может случиться так, что я наношу небольшой прощальный визит, осторожно, как вы понимаете. Я приношу небольшой дар. Подарок за позирование.

— И вечером 27-го в прошлом месяце вы нанесли небольшой визит?

Шаппарель передал Уимзи через стол страничку из записной книжки, на которой было написано имя.

— Пожалуйста, будьте очень gentil, [185] очень осторожны, — сказал он.

— Спасибо. Я не обману ваше доверие. Должен ли я в рамках самозащиты спросить, когда будет закончен портрет моей жены? — в его голосе послышалась усмешка.

— О, но леди Питер — совершенно другой случай, — сказал художник. — Именно Ла Брюиэр,  мой соотечественник, сказал: «Тот, кто влюбляется в дурнушку, влюбляется со всей силой страсти». [186] Я не стою на пути настоящих чувств, лорд Питер, как держался бы в стороне от лавины или жерла вулкана.

Миссис Хартли-Скеффингтон приняла лорда Питера в скучной, но очень модной гостиной. Его вопрос глубоко её взволновал.

— Как я могу признаться в таких вещах, лорд Питер? Мой муж разведётся со мной, — сказала она, — и для меня всё будет кончено. Никто не станет принимать разведённую женщину и общаться с нею.

— Если вы подтвердите алиби Шаппареля, — сказал лорд Питер, — тогда для полиции он больше не представляет интереса. Вот если вы его не подтвердите, ему, возможно, придётся давать показания под присягой и публично. Отказ в этой ситуации может иметь очень серьёзные последствия.

Она отвернулась в сторону. Он спокойно ждал, пока она боролась с собой. Затем она вновь повернулась к нему.

— Он был со мной тем вечером, — произнесла она шёпотом.

— Мне очень жаль причинять вам боль или неудобства, но я должен спросить вас, где и когда точно вы были с ним.

— Он приехал ко мне в пять часов или несколько минут спустя. А ушёл до рассвета, чуть раньше пяти утра.

— И где это было?

Она густо покраснела:

— Мы были в лодочном клубе. У нас с мужем есть лодка в Уэйбридже. Катер со спальными местами… Перед Пасхой там очень мало людей…

— Спасибо, — сказал лорд Питер, — вот и всё, с этим вопросом покончено.

Он встал, чтобы уйти.

— Подождите, лорд Питер. Из того, что он сказал, как бы намёком, у меня есть причина полагать, что мистер Шаппарель видел бедную миссис Харвелл незадолго до того, как приехал ко мне. Я так боюсь, лорд Питер.

— Но вы совершенно уверены, что Шаппарель был с вами в пять?

— О да. Я постоянно смотрела на часы… Прости меня, Господи! Я так его ждала!

— Тогда знайте, что он не мог иметь никакого отношения к тому, что случилось с миссис Харвелл, — после пяти часов она была жива. Шаппарель вне подозрений, и поэтому, миссис Хартли-Скеффингтон, вам тоже нечего опасаться. Не волнуйтесь.

— Вот и ладно. Мы арестуем Клода Эймери, — сказал старший инспектор Паркер, когда Питер, не называя имён, сообщил ему, что полностью удовлетворён проверкой.

— Мне бы очень не хотелось видеть, как ты делаешь глупые ошибки, Чарльз, — печально сказал лорд Питер. — Ты обнаружил серьёзные улики против Эймери?

— Что ты назвал бы серьёзными уликами?

— Его отпечатки в спальне? Нет? Я так и думал. Против Эймери нет ничего кроме его же собственной истории.

— Которую он и так уже менял под давлением и, думаю, изменит снова, когда мы найдём новые улики… О, между прочим, мы нашли собаку. Горло перерезано, а тело зарыто в компостной куче.

— Фу. Но, Чарльз, попытайся представить Эймери, проделывающего всё это.

— Это не намного тяжелее, чем вообразить то, что он нам насочинял: его ночные гуляния в окрестностях без особых причин. Мы отбросили всех, кто может быть отброшен, и что осталось, Уимзи? Эймери!

— Ну, мы можем рассмотреть другую часть улик, Чарльз. Надевай шляпу и поедем ко мне домой — я покажу тебе докладные письма от личной горничной Харриет, которая находится в Хэмптоне, играя чужую роль.

В холле Уимзи и Чарльза встретил Бантер.

— Согласно вашим инструкциям, я посетил аукцион в «Найт Фрэнк и Ратли», [187] милорд, — сказал Бантер. — Мы приобрели первое издание «Алисы в стране чудес». [188] Однако я взял на себя смелость заплатить немного свыше той суммы, которую вы называли.

— Превосходно. Не предполагал, что она доберётся до тысячи.

— Девятьсот сорок пять, милорд.

— Ты поступил совершенно правильно, Бантер. Сделай милость, не упоминай про неё её светлости — хочу сделать ей сюрприз на день рождения.

— Очень хорошо, милорд. Манго возвратилась в состоянии некоторого волнения, если мне позволено высказать своё мнение.

— Превосходно, — сказал лорд Питер. — Мы выслушаем её сразу. Скажи ей, чтобы пришла в библиотеку через десять минут.

— Очень хорошо, милорд.